Эйфория закончена: лёгкая трещина, разделявшая западных и восточных немцев, окончательно превратилась
в пропасть. Удивительно, но многие сейчас хотят… вернуть стену обратно.
Когда Рольф выходит гулять на улицу, то надевает футболку: жёлто-красный герб из колосьев, молота
и циркуля, внизу подпись — «Рождённый в ГДР». Когда 14 лет назад Рольф появился на свет, то никакой ГДР уже в помине не было,
а его родной город Карл-Маркс-Штадт переименовали в Кемниц. «Ну и что, — упрямо говорит Рольф. — Мои отец и мать родились в
ГДР — значит, я тоже гэдээровец». Родителей он почти не видит: оба уехали работать
в Западную Германию, как и половина жителей бывшего Карл-Маркс-Штадта, — подростка воспитывает бабушка Грета. Главный индустриальный центр Восточной Германии превращён в кладбище пустых заводов: в окнах выбиты стёкла, стены разрисованы граффити, на крыше вьют гнёзда вороны. В 1989 г. в Кемнице проживало 250 000 человек, сейчас вполовину меньше — не найдя работы, люди перебираются на Запад.
в Западную Германию, как и половина жителей бывшего Карл-Маркс-Штадта, — подростка воспитывает бабушка Грета. Главный индустриальный центр Восточной Германии превращён в кладбище пустых заводов: в окнах выбиты стёкла, стены разрисованы граффити, на крыше вьют гнёзда вороны. В 1989 г. в Кемнице проживало 250 000 человек, сейчас вполовину меньше — не найдя работы, люди перебираются на Запад.
Когда стемнеет, город похож на призрак: улицы пусты, без единого человека — только у памятника
Карлу Марксу, который зовут «башка» (он сделан в виде бронзовой головы), группка молодёжи слушает «Раммштайн». «Я ненавижу
западных немцев, — говорит Рольф, по-взрослому закуривая сигарету. — Они ничего не знают о жизни». «Я была в такой эйфории,
когда рухнула Берлинская стена, — в тон внуку вздыхает бабушка Грета. — Думала, что наступит рай. Вечерами я иду по мёртвому
городу, смотрю, как ветер сметает обрывки газет и пивные банки… О, как же я была наивна. Нет, я рада, что Германия объединилась.
Но это вовсе не рай — это апокалипсис».
Революция из-за бананов
За 20 лет, прошедших после падения Берлинской стены, трещина между западными и восточными немцами
стала пропастью. Появился даже специальный термин «остальгия» — производное от Оst (восток) и «ностальгия»: символ тоски гэдээровцев
по утраченной родине. Согласно последнему опросу, проведённому газетой «Берлинер цайтунг», 49% «восточников» считают: в ГДР
жилось «очень неплохо», а 8 процентов и вовсе уверены — социализм «намного лучше». Западных немцев такое мнение, разумеется,
бесит. На обустройство гэдээровских городов федеральные власти тратят 120 млрд евро в год, но на Востоке настаивают, что никому
ничего не должны — «западники разрушили нашу экономику, самую лучшую среди стран социализма!». «9 ноября 1989 года мы полагали,
что отныне мы — единый народ, — сокрушается профессор Генрих Миттель из Дюссельдорфа. — Все ждали, что будут небольшие трения,
но потом, со временем, всё забудется. Однако ничего не произошло. Восточные немцы рассказывают детям легенды о сытой жизни
под властью Хонеккера, в результате для поколения, не видевшего ГДР, эта страна тоже стала «землёй обетованной». Западных
немцев на Востоке не любят, и те платят взаимностью. «Гэдээровцы терпеть не могут работать, — заводится таксист Михель, родом
из Западного Берлина. — Им бы только на халяву пособия получать! Я думаю, они и стену-то Берлинскую разрушили потому, что хотели
иметь в магазинах бананы, всё остальное в ГДР их и так устраивало». «Когда получаешь счета за газ и воду, — жалуется бабушка
Грета, — поневоле начинаешь ностальгировать: при Хонеккере всё стоило копейки, и каждый имел работу. Берлинская стена рухнула,
но не исчезла — она переместилась в головы людей». Это не так и фантастично, если учесть данные другого опроса — целых 25% западных
и 12% восточных немцев высказались за то, чтобы… «снова восстановить стену»!
«Хонеккер — отличный парень!»
В самом Берлине остатки грозной Берлинской стены из мрачного символа тоталитаризма давно
превратились в объект туристической привлекательности. Сейчас уже и сами берлинцы не верят — неужели 20 лет назад всё было
по-другому? И колючая проволока, и электрический ток, и нейтральная зона у Бранденбургских ворот, и вышки со снайперами? У
обломков стены возле Потсдамер Плац позируют арабские гастарбайтеры, переодетые в форму пограничников ГДР, и стоит гэдээровский
автомобиль «Трабант» (нечто в стиле нашего «Запорожца») — желающие могут сфотографироваться за 1 евро. В любом магазине сувениров
у КПП «Чарли» (пропускной пункт для дипломатов, где производился обмен шпионов) — камешки из стены с сертификатом (говорят,
их вовсю штампуют в Китае). Куски посолиднее увезли на Запад — теперь они стоят в главном офисе корпорации «Майкрософт» и
штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли. «У нас меньше народа ходит в Пергамский музей врата Иштар из Вавилона смотреть, — смеётся берлинский
историк Алекс Келль. — Сейчас символика страны-привидения — ГДР приносит городу внушительный доход от туристов».
Фридрих (или, как он себя сам называет, Фредди) Хайнцель владеет магазином сувениров на том
месте, где проходила стена. Его дом — в Западном Берлине, в двух метрах от границы: он помнит, как, перекинув верёвку в соседнее
окно, люди сбегали на Запад. «Немцы ждали от падения Берлинской стены пропуск в нирвану, — объясняет он. — Не получив желаемого,
они разочарованы. На Востоке говорят: «Хонеккер был отличный парень!», на Западе: «Нам и без вас было куда деньги тратить!»
Смешно, но 20 лет назад мы понимали друг друга лучше». Хлопает дверь — Хайнцель отвлекается, извиняясь. Зашли покупатели, рассматривают
футболки «Рождённый в ГДР». В последнее время они становятся всё популярнее…
*Историческая справка
Тульский клуб «Суть времени».
Источник: http://eot-tula.su/content/vernite-mne-berlinskuyu-stenu-tolko-sdelayte-eyo-na-2-metra-vyshe
Комментариев нет:
Отправить комментарий