Ситуация перед Коллективизацией

Октябрьская Революция сильно облегчила жизнь крестьянина, но не решила принципиальных проблем, стоящих перед селом и страной.

Профессор Бирмингемского университета Р. Дэвис писал: «Новая экономическая политика была выдающейся удачей ...

Производство в крестьянском хозяйстве в 1926 году было на том же уровне, что и дореволюционное сельское хозяйство, включая собственность землевладельцев. Производство пшеницы примерно достигло предвоенного уровня, а производство картофеля превышало тот уровень значительно, на 75% ... Количество скота ... в 1928 году увеличилось по сравнению в сравнении с 1914 годом на 7-10% ... Социалистическая революция принесла огромную пользу крестьянским массам.» [1]

У крестьян стало больше земли, кроме того, в реальности прямыми и косвенными налогами и поборами из бедняков и середняков до Революции выжимали намного большую долю урожая. Так в конце НЭПа - 1926/27 годах из деревня дала зерна для всех нужд - городов, армии, на экспорт 10 миллионов тонн, в то время как в 1909-13 годах примерно 18,8 миллиона тонн.[2] При этом зерновых было собрано примерно столько же. (1922-1926 гг.), То есть русский крестьянин попросту стал существенно больше есть, впервые за десятки лет у бедняка и середняка появилась возможность поесть досыта нормальной качественной еды.

Это, плюс широко развёрнутая по всей стране кампания распространения привели к увеличению продолжительности жизни по сравнению с 1913 годом на 11 с лишним лет всего через 5 лет после окончания Гражданской войны! А стартовая позиция была такая, что не позавидуешь – средняя продолжительность жизни в Гражданскую – менее 20 лет, последствия массовых эпидемий тифа, испанки, огромное количество бездомных, только беспризорных детей 4 миллиона, в разоренной стране не хватает буквально всего, а результат – рост продолжительности жизни за 5 лет более 11 лет жизни на человека, то есть примерно 2,1 года за год, в то время как царская Россия за 13 лет быстрого прогресса капитализма прибавляла примерно 2,5 года – менее чем одну пятую года за год. Разница более чем в 10 раз.

Причём никаких особых сверхсовременных достижений и близко не применялось. До открытия антибиотиков Флемингом было ещё два года, а до их промышленного производства и массового применения – намного больше.

Крестьяне просто перестали голодать, как при «эффективном строе» и применять лет пятьдесят как известные элементарные меры санитарии. Могло ли это же сделать царское правительство? Теоретически да, но даже и не планировало. Кого интересовали жизни крестьянских детей, когда алчным хлебным экспортёрам надо было набить карманы? Это очень хорошая иллюстрация того, была ли Советская Власть народной или нет.

Но все имеет и обратную сторону. Крестьяне стали больше и лучше есть, но производили фактически столько же. Следовательно, на рынок поступало намного меньше пшеницы. Из этого надо было кормить города, армию, продавать за рубеж для получения валюты. Из-за резко упавшей смертности (продолжительность жизни выросла более чем на треть), стало бысто расти сельское население и есть ещё больше. Круг замыкался.

Перед коллективизацией бедняки и середняки съедали 89% своей продукции и продавали на рынке только 11%, но это было 74% рыночного зерна. Крупные социалистические предприятия, колхозы (коллективные хозяйства) и совхозы (советские хозяйства – государственные аграрные предприятия) давали 1,7% всего рынка пшеницы, но они продавали 47,2% своей продукции. Почти 25% рыночного зерна давали сельские капиталисты - кулаки, которые составляли 5% крестьянства. Перед революцией на рынок около 70% зерна поставляли кулаки и крупные землевладельцы (помещики). [3]

Общий уровень обработки земли после Революции резко упал – землю получили в свои руки бывшие до этого безземельными и малоземельными совершенно неграмотные крестьяне, котрые до этого работали батраками у помещиков и кулаков. Обыденной была ситуация, когда формально земля числилась за бедняком, но в реальности ей владел его сосед-кулак, а бедняк батрачил на кулака. После ликвидации помещичьего землевладения бедняки и середняки, не имея инвентаря и необходимого количества тяглового скота (почти треть крестьянства в России была безлошадной), просто не могли эффективно обрабатывать свой надел. В результате быстрого роста населения и стихийно возникшего (земля в стране была общенародной собственностью) рынка земли к 1927 г. 7% крестьян (более 2,7 млн. человек) вновь оказались безземельными. [3-5] После введения НЭПа кулаки неофициально скупили или за бесценок арендовали огромные посевные площади, которые мелкий производитель не мог эффективно обрабатывать.

Для сравнения - до Революции безземельными было 33% крестьян, в ряде областей - до 2/3 крестьян, а почти 32 % крестьян были безлошадными. [6,7]

В целом, перед Коллективизацией 35% составляли категорию беднейших крестьян. У 30% не было даже простейшего сельскохозяйственного инвентаря даже такого убогого и отсталого, как тогда в России. Их так и называли «безинвентарными». Примерно половина из них была вынуждена батрачить на кулаков - богатых крестьян, регулярно использовавших наёмный труд. Вторая половина либо горбатилась, работая технологиями времён бронзового века, либо сдав землю кулаку, перебивалась отхожими промыслами - примитивными ремёслами, подённым наймом и т.п. При «царе-батюшке» всё было намного хуже - таких бедняков было 65%, почти две трети сельского населения.

Уровень их сельскохозяйственных знаний крестьян, получивших землю в результате Революции, как бедняков, так и середняков, бедняков дореволюционных, был крайне низок, несмотря на то, что они всю жизнь прожили в деревне. Большую часть жизни они просто выполняли то, что от них требовал помещик или кулак, у которого они выполняли основную тяжёлую, неблагодарную и чрезвычайно трудоёмкую работу.

60 % сельского населения, как сейчас пишут «имели допотопные орудия труда». [4,5] То есть попросту говоря, пахало деревянной сохой, использовавшейся ещё во времена Древнего Египта. Количество безлошадных крестьян к концу 20-х гг. почти достигло дореволюционного уровня, имея тенденцию к ухудшению [6,7] - 31 %.

Регулярного голода и жестокого недоедания уже не было, но стоило ситуации резко измениться например, по причине крупного неурожая, как эти группы населения сразу оказались перед лицом голода.

Неурожай, падеж скота, пожар, болезнь и смерть основного работника сразу же ставили мелкое крестьянское хозяйство на край гибели и в лучшем случае обычно приводили к кулацкой кабале – вечному долгу перед кулаком, из которого попавший в беду крестьянин уже редко мог выбраться. Базируясь на примитивной технике и ручном труде, имея земли в обрез и не имея возможности применять дорогие сельхоз машины и достижения современной агротехники, мелкое единоличное крестьянское хозяйство с трудом кормило само себя при огромных рисках.

Частичное выдавливание бедняка с земли и её перераспределение в пользу кулака уже произошло и вызвало серьёзное социальное напряжение в стране. Каждый год свою землю теряли четверть миллиона крестьян, которые становились батраками у кулаков, уходили в города, где, не обладая достаточной квалификаций, частно социально деградировали и пополняля ряды нищих и преступников.В городах, где безработица и так была высокой, она росла с прибытием разоренных крестьян. Таким образом из села выдавливались, как и в царские времена, как правило, морально раздавленные и отчаявшиеся крестьяне.

Для построения нового общества на заводах и стройках был нужен не сломленный человек-винтик, готовый делать всё, что угодно, лишь бы его семья не умерла с голоду, а совершенно другой «человеческий материал» - молодые, полные сил, активные люди, с бьющей ключом энергией и жаждой преобразования мира. И Советский Союз их получил именно в результате Коллективизации и Культурной Революции.

Кулаков перед Коллективизацией было примерно 5% сельского населения, перед Революцией они составляли 15% крестьян. [6,8]

Уменьшение процента сельской буржуазии произошло по нескольким причинам – они оказали яростное сопротивление Советской Власти и были частично истреблены в ходе Гражданской войны, частично они бежали из страны, у значительной части средства производства и земля были конфискованы как у врагов новной власти или саботажников. Кроме того, в Гражданскую часть населения бежало из городов в деревню, где было проще выжить. Естественно, бежавшие горожане стали бедняками и середняками, несколько увеличив их долю. Но самой важной причиной был естественный прирост бедняков и середняков при Советской Власти - из-за лучшего питания и общего улучшения условий жизни: происходило быстрое разделение крупных семей из-за возможности занять изъятую у помещиков и церковников землю. Количество крестьянских семей увеличилось очень быстро и весьма значительно- с 19,5 миллиона в 1917 до 25 миллионов в 1927 году. Численность средней семьи уменьшилась с 6,1 до 5,3 человек. [2] Там, где до Октябрьской Революции крестьянская семья не могла позволить себе женить сына, потому что для новой семьи не было земели, теперь могла это сделать. Естественно, разделившаяся семья середняков, богаче не становилась – сын получал часть инвентаря, а старая семья теряла работника, несмотря на общинные традиции. В отделившихся семьях быстро появлялись дети, в результате население быстро росло, а количество пригодной для обработки земли на человека – столь же быстро падало. Советская Власть, как и царская в своё время, опять встала перед лицом аграрного перенаселения и «чёрного тупика.»

Кулак стал составлять абсолютное меньшинство в деревне, но его влияние было огромным. Обыденным делом был захватыват кулаками контроля надо общественными фондами, кооперативами и даже сельскими Советами. «В 1927 году 38% крестьян были объединены в потребительские кооперативы, но часто ими руководили кулаки. Эти кооперативы получили 50% хозяйственных субсидий, остальные были инвестированы в частные владения, в основном кулацкие»[9]

Кулаки были практически поавльно антисоветски настроены. Их интересы и интересы подавляющего большинства крестьянства, интересы которого выражала Советская Власть, были принципиально несовместимы. Например, была ли Советская Власть заинтересована в ликвидации многовековой бедности и нищеты в русском селе? Безусловно и делала для этого очень много. А был ли в этом заинтересован кулак? Ни в коем случае, он был заинтересован прямо в обратном – росте бедности и нищеты в селе, чтобы за бесценок получить землю разорившихся соседей и рабочие руки, готовые на любые условия, только чтобы не умереть с голоду.

Была ли Советская Власть крайне заинтересована в ликвидации просто африканской безграмотности в стране? Безусловно, как по причинам идеологическим (всестроннее развитие человека – одна из главных целей большевиков), так и чисто практическим – без этого нельзя было совершить Индустриализацию. Был ли в этом заинтересован кулак? Ни в коем случае. Грамотным людям проще объединиться и отстаивать свои права. Они без проблем могут писать жалобы в органы Советской Власти, в состоянии получать информацию о происходящих в стране переменах, будут обучаться современным сельхозтехнологиям из газет и журналов в избе-читальне и так далее. Будут из таких грамотеев хорошие батраки? Хорошие с точки зрения кулака – забитые и безропотно согласные на любые условия? Нет, конечно. Поэтому у кулаков такую ярость вызывали открываемые по всей стране в сёлах Дома Культуры, школы. Поэтому кулаки убивали школьных учителей и работников клубов и домов культуры едва ли не чаще, чем коммунистов и комсомольцев.

Целью большевиков было искоренение извечной русской бедности на селе. Бедность в России тогда значила по сути медленную смерть от недоедания, а регулярный жестокий голод, фактическое отсутствие медицины, образования, полная недоступность культуры. Всеобщее искоренение бедности для кулака означало совсем другое – то что он вообще останется без батраков. По сути, воплощение программы Советской Власти в тех условиях означало ликвидацию основ кулацкого хозяйства, а воплощение чаяний кулака означало ликвидацию принципов Советской Власти и идей большевиков. Даже ярые антисоветчики признают [10], что Советская Власть всячески заботилась о бедняках, не удивительно, что бедняки были почти тотально просоветски настроены (там же) и считали Советскую Власть «своей».

Примирение с кулаком было невозможным как по идейным, так и по чисто экономическим причинам. Это прекрасно понимало и подавляющее большинство коммунистов, особенно те, кто видел их в реальности, а не рисовал себе в голове абстрактные картины в московских кабинетах.

«Разве мы когда-либо обязывались вести такую политику, которая могла бы удовлетворять все социальные группы деревни, в том числе и кулаков? И вообще, разве мы можем вести такую политику, которая удовлетворяла бы и эксплуататоров и эксплуатируемых?»[11]

На селе по факту шла жестокая классовая и мировоззренческая борьба. Это было совершенно неудивительно после Гражданской войны, однако в реальности серьёзное противостояние на селе началось ещё со столыпинских реформ.

Антисоветские пропагандисты, «забывая» о резком социальном расслоении на селе пытаются представить как «гражданскую войну против всего крестьянства». Эта традиция идёт ещё со времён истеричной западной пропаганды 30-х годов и так же она опровергнута хотя бы минимально беспристрастными западными учёными.

Да, это была, по сути, холодная гражданская война, но не против всего крестьянства, а против его ничтожной части – 5 % в интересах 95%. Более точное определение происходившего – «классовая борьба», автор этого выражения как и определения социальных классов, не Маркс, а Гизо.

Советская Власть придерживалась жесткой политике низких закупочных цен на зерно. Политика в разные годы несколько варьировалась, но в целом ситуация была примерно такой – определенное количество крестьянин обязан (это можно рассматривать как вид налога) был сдать государству по фиксированным закупочным ценам, оставшуюся часть мог реализовать на свободном рынке по свободным ценам. Именно из зерна по твердым низким ценам кормились города, формировалось довольствие Красной Армии, этим зерном кормили преподавателей, студентов и школьников, на это зерно восстанавливалась разрушенная войной страна, это зерно продавалось на экспорт и на валюту закупались современные технологии и оборудование. Приоритетной закупкой было как раз оборудование для тракторных заводов.

Но это вовсе не было «грабежом крестьянства», как это пытаются представить антисоветские пропагандисты. Что показательно, «грабежом» это не считали и сами крестьяне, точнее, их абсолютное большинство, за исключением кулаков.

Грабежом крестьянства занимаются как раз сельхозмонополии во всем мире. Свободный рынок зернам – это для них, а для фермера в реальности – жесткие и весьма низкие цены на продукцию.

Советское Государство, фактически, было суперкорпорацией, но суперкорпорацией своей, созданной для трудового народа и поэтому крестьяне получали свою приоритетную долю благ от государства бесплатно или по чрезвычайно низким ценам. Поэтому трудовые крестьяне и считали это честным: «Мы вам, как свои, подешевле, ну и вы нам также. Свои люди, сочтёмся.» Это был, по сути, социальный договор между крестьянством.

Крестьяне, фактически по бартеру, по низким ценам поставляли зерно, а в ответ получали

Бесплатные больницы, докторов, фельдшеров и медсестёр, бесплатные школы (для которых государство за свои средства обучало учителей), бесплатные библиотеки и дома культуры. Это было то, что при «богопомазанном» крестьяне и мечтать не могли. Государство направляло в село подготовленных специалистов, владеющих современными сельхозтехнологиями – зоотехников, ветеринаров, агрономов и т.д. Крестьянское зерно шло на индустриализацию и приоритетными были как раз нужды села – в первую очередь строились металлургически и тракторные заводы. Трактора и сельхозтехника шли в село, удобрения, сортовые семена и племенной скот – шли в село и т.д.

Однако, кулаки имели кардинально другое мнение. Школы и больницы их интересовали мало. В конце концов, они были в состоянии и заплатить за это. Их интересовала прибыль. Здесь и сейчас. Никакие убеждения, попытки договориться и объяснить ничего не дали.

Осенью 1924 года, после крупного неурожая, не удалось выполнить план закупок зерна по фиксированной цене. Кулаки и частные торговцы скупили пшеницу на рынке и спекулировали на повышении цен весной 1925 г. В результате в мае 1925 г. Советскому государству пришлось удвоить закупочную цену на хлеб. Это было серьёзной победой кулака. Советское Государство, по сути, капитулировало перед кулаком, планы экспорта пшеницы были сорваны, естественно, были сорваны и планы закупок и соответственно, импорта промышленного оборудования и технологий. [4,5]

http://www.vremia-vpered.org/index.php/stati/nasha-istoriya/stanovlenie/2049-situatsiya-pered-kollektivizatsiej#.UaOt_zfRyL8