Куда уходит Украина

Ольга Власова, Ильина Нина

Соглашение об ассоциации с ЕС, которое украинцы планируют подписать в ноябре, превратит Украину в протекторат. И на этом беды не закончатся: резкое ухудшение социально-экономической ситуации в стране неизбежно запустит процессы дезинтеграции

«Украина окончательно порвет с Россией, станет настоящей Европой», «Украина идет в Европу» — такими заголовками в последние несколько месяцев пестрели украинские средства массовой информации. «Пятьсот миллионов богатых покупателей — мечта любого производителя — может стать явью для украинских компаний уже в ноябре», — развивал, в частности, тему популярный украинский еженедельник «Фокус». В виду имеется намеченное на 28 ноября на вильнюсском саммите ЕС подписание соглашения об ассоциации с Евросоюзом.

Другое украинское издание — «Хвиля» — отмечает, что данный шаг позволит Украине превратиться в развитую инновационную экономику, встроенную в хозяйственную систему ЕС, что Евросоюз предоставит Украине щедрую финансовую помощь и «будет расширять и углублять интеграцию до тех пор, пока не убедится в необратимости процесса». С экранов телевизоров к украинцам обращался один из главных переговорщиков с ЕС со стороны Украины Тарас Качка и уверял: данное соглашение — очевидный знак того, что Украину примут в ЕС, просто об этом прямо сейчас не могут сказать.

Тем временем российские СМИ рисовали совершенно другую картину. В печати появлялись различные публикации о том, что данное соглашение экономически невыгодно Украине, а советник президента Сергей Глазьев, лоббирующий продвижение Таможенного союза, на разных площадках заявлял, что соглашение будет иметь просто-таки катастрофические последствия для Украины и граничит с национальным суицидом. Заявления российской стороны были подкреплены ужесточением контроля за ввозом украинских товаров на территорию России, в частности временным запретом на ввоз конфет фабрики Roshen.

Евросоюз же, в основном в лице польских и литовских политиков (Литва до Нового года председательствует в ЕС), обвинял Россию в давлении, оказываемом на Киев, и в стремлении чуть ли не силой удержать Украину от выгодной для нее интеграции с ЕС — и навсегда оставить прозябать, испытывая российское влияние.

Логика представителей Евросоюза понятна: если интеграция с ЕС невыгодна Украине, почему страна, испытывающая серьезный экономический спад и входящая в десятку самых близких к дефолту государств мира, так страстно стремится к этой интеграции? И почему Россия пытается ее оградить от этого шага?

Я список кораблей прочел до середины

Наша попытка ознакомиться с текстом соглашения об ассоциации, которое собирается подписывать Украина, с самого начала натолкнулась на неожиданные трудности. Оказалось, что текст для ознакомления крайне сложно найти: он не выложен на сайте Еврокомиссии, и даже в украинском парламенте, который уже голосовал за подписание соглашения, текст существует лишь в переводе на украинский и исключительно в своей общей части.

Самого главного — приложений, в которых говорится о конкретных условиях для каждой отрасли, квотах и временных рамках и которые составляют почти 70% всего текста, там не оказалось.

С трудом, но полный текст мы все-таки нашли. Это почти тысяча страниц, написанных на языке брюссельской бюрократии, продраться через эти дебри может только человек, имеющий специальную подготовку. После небольшого исследования у нас сложилось твердое мнение, что в массе своей депутаты украинской Рады текста прочесть не могли ни в усеченном, ни в полном варианте. Украинский язык в его абстрактно-юридической части до сих пор не разработан настолько, чтобы адекватно отображать тонкости европейского бюрократизма. Депутаты, попытавшиеся почитать документ, неполиткорректно жаловались, что на русском, наверное, еще бы смогли что-то понять, но на украинском точно не могут…

В процессе поиска нам не удалось обнаружить и следов какой-либо аналитической выжимки, составленной украинскими экспертами-специалистами для украинских политиков и бизнесменов. В результате украинским политикам приходится опираться на ту информацию, которая им предоставляется исключительно через каналы, аффилированные с различными европейскими структурами. Например, через группу Ольги Шумило-Тапиола, являющейся сегодня членом брюссельского Центра Карнеги и возглавляющей группу украинских экспертов по оценке готовности Украины к соглашению об ассоциации с ЕС (Шумило-Тапиола также участвовала в разработке формулы зоны свободной торговли в Европейской комиссии и работала консультантом по европейской интеграции в украинском правительстве в 2008 году).

Разумеется, квалификация подобных экспертов позволяет им хорошо разбираться в документации Евросоюза, но возникает другая опасность — предвзятых оценок, диктуемых интересами ЕС в данном вопросе. Например, в украинском медийном пространстве фигурирует цифра 400 млн евро выигрыша ежегодно, который получит экономика страны от ассоциации с ЕС. Однако когда «Эксперт» обратился за комментарием о том, как она считалась, к переговорщику с украинской стороны Тарасу Качке, он сказал, что эта оценка была опубликована не им, а послом ЕС Яном Томбинским, и получена она чисто математическим перемножением пошлин, которые платила Украина в ЕС на свои товары, на их количество. Никаких других последствий, вроде неполучения бюджетом Украины пошлин за европейские товары, которые он получает сейчас, а также отмирания тех украинских предприятий, которые, оставшись без помощи государства (условия соглашения запрещают господдержку бизнеса и экспортные пошлины), не выдержат конкуренции с наплывом европейских товаров, в эти расчеты включено не было.

В оптимистичных прогнозах время от времени прорываются неожиданные признания: официальные лица проговариваются, что, в сущности, не слишком хорошо представляют себе реальное положение дел. Так, недавно Минэкономразвития Украины обмолвилось: ведомство не знает, что подписывает, а премьер-министр Николай Азаров сказал публично, что текст соглашения «еще предстоит изучать и изучать».

Разменная монета

Евросоюз уже подписывал соглашение об ассоциации со многими государствами, например с Алжиром, Тунисом и Турцией. В каждом случае это соглашение имеет свою специфику, обусловленную теми целями, которые ставит перед собой ЕС в отношении страны, а также тем, насколько сильным партнером, способным отстаивать свою позицию, эта страна является. Документ включает положение о приведении в соответствие с европейскими нормами разных сфер жизни государства начиная от законодательства и заканчивая интеграцией в военной и внешней политике. Отдельной частью является соглашение о беспошлинной торговле, подразумевающее уничтожение торговых барьеров, однако на практике оно может уравновешиваться заградительными квотами и другими условиями.

В случае с Украиной (кроме этой страны работа ведется с Грузией, Азербайджаном и Молдавией) главная мотивация Евросоюза политическая, цель — вывести страну из зоны российского влияния и оказать давление на Россию с целью ее политического раскола. Сама Украина для ЕС в контексте этой цели — лишь инструмент и разменная монета. «Для Евросоюза это действительно в большей степени политическое решение, — сказал “Эксперту” бывший посол ЕС, эксперт по России в брюссельском Центре исследований европейской политики Майкл Эмерсон. — Россия — это наш самый большой и могущественный в военном плане сосед, хорошие отношения с которым являются для нас естественным приоритетом, но путинский политический режим рассматривается нами как репрессивный и недемократический у себя дома и как проводящий грубую, полунасильственную политику девятнадцатого столетия в отношении своих соседей. Если Украина подпишет соглашение об ассоциации с ЕС, это заставит Россию задуматься о своей репутации в Европе и поддержит тех модернизаторов в России, которые сейчас не у власти».

Идея отрыва Украины от России была открыто сформулирована Западом после российской победы в разрешении сирийского кризиса. Тогда рупор западного истеблишмента еженедельник Economist написал о том, что именно Запад должен противопоставить усилению России на международной арене. Первым из трех предложенных шагов был вывод Украины из зоны российского влияния. И поэтому давление, оказываемое ЕС на Украину, драматически возросло именно после окончания сирийского кризиса. Любопытно, что проводниками этого давления стали Польша и бывшие прибалтийские республики, известные своей русофобской политикой (активное участие в процессе принимают поляки Александр Квасневский как депутат Европарламента и Ян Томбинский как посол ЕС в Евросоюзе, а Литва стремится провести подписание именно на саммите 28 ноября, пока она председательствует в ЕС). Правда, эти страны объединяет не только неприятие России — внутри ЕС они входят в так называемый американский блок бесконечного расширения (включает Великобританию и страны «новой Европы», поддерживающие концепцию ЕС как политического клуба, который должен вобрать в себя как можно больше стран, особенно из числа подверженных американскому влиянию).

В последние несколько месяцев ЕС проводит на Украине обширную пиар-кампанию по продвижению образа Евросоюза — тактика была хорошо отработана на восточноевропейских странах перед их вступлением в ЕС. Простым гражданам обещают рост благосостояния, модернизацию всех областей жизни, включая преображение национальной идентичности, которая от ассоциации с ЕС расстанется с пережитками советского менталитета и превратится в продвинутую европейскую. Туманно говорят о возможности осуществить мечту украинцев о безвизовом въезде в ЕС (хотя в соглашении нет даже намеков на возможность отмены виз, наоборот, сегодня для большинства украинцев получение визы довольно хлопотно, достаточно сказать, что один из необходимых документов — медицинское заключение о состоянии здоровья и отсутствии хронических заболеваний). Играют и на комплексе неполноценности в отношении России.

Главную трудность в такой ситуации представляло переубеждение украинского крупного бизнеса, который сильно завязан на Россию. По словам эксперта по экономике СНГ, работавшего в экспертно-аналитическом совете при комитете по делам СНГ Госдумы Иннокентия Адясова, украинский бизнес согласился подписать соглашение, потому что ему сделали «предложение, от которого он не смог отказаться, то есть надавили, пригрозив изъятием капиталов на счетах в Европе по примеру Кипра — ведь украинские олигархи также хранят деньги за границей».

Что подписывает Украина

Конечно, кроме чисто политической выгоды ЕС строит в отношении Украины и экономические планы. Так, украинский рынок интересовал европейский бизнес в значительной степени лишь как способ выхода на российский, ведь Украина в рамках зоны свободной торговли с Россией беспошлинно экспортирует туда свои товары. «В частности, сначала шла речь о том, что Skoda хочет разместить на Украине производство электровозов с выходом на российский рынок в перспективе, так как Украина активно экспортировала подвижные составы в Россию. Но после заявлений со стороны России о том, что она закроет рынок в случае подписания Украиной соглашения об ассоциации, их интерес резко упал», — рассказывает Иннокентий Адясов.

Если посмотреть непредвзято на то, что подписывает Украина, очевидной становится ее проигрышная позиция. В 2012 году экспорт Украины в ЕС составил 15 млрд евро, при этом основную его часть составляют товары с низкой добавленной стоимостью, то есть сырьевые, в то время как импорт из ЕС составил 24 млрд евро (и это товары с высокой добавленной стоимостью). Простое уничтожение таможенных пошлин при такой структуре товарооборота ведет к стимулированию сырьевого экспорта из Украины и, наоборот, увеличению импорта готовой продукции из ЕС, что оборачивается уничтожением оставшихся внутренних производителей готовой продукции, деградацией экономики и обнищанием населения. Аналогичную ошибку Украина сделала, вступив в ВТО на условиях, подрывающих положение местных производителей и открывающих страну для дешевого зарубежного импорта. Последствия этого соглашения уже начали печально сказываться на украинском промышленном производстве, а полное обнуление пошлин с ЕС просто добьет предприятия, в которых еще теплится жизнь.

Если говорить более детально, на Украине сегодня есть два жизнеспособных экспортных источника — это металлургия и сельское хозяйство. В подписываемом соглашении оговариваются жесткие квоты на экспорт в Евросоюз тех металлоизделий, которые ЕС не нужны. В самом Евросоюзе существует значительный избыток металлургических производств, и было бы наивно предполагать, что маниакально охраняющий своих старых производителей ЕС в подобной ситуации решит открыть рынок для крупного внешнего поставщика. Единственная позиция украинского экспорта в этом сегменте, которой в рамках соглашения ЕС открыл широкую дорогу, — это лом цветных и черных металлов, но он необходим металлургическим предприятиям внутри Украины, и она сама ввозит лом из России и Казахстана.

Кроме того, металлургические заводы на Украине сильно зависят от российского газа. Вопреки заявлениям украинской стороны о диверсификации поставок, никакой альтернативы российскому газу в реальности пока нет. Снижение объемов его закупок у России в последнее время вызвано лишь снижением уровня промышленного производства и жесткой экономией непромышленных потребителей (например, в Киеве сейчас во многих районах нет отопления и горячей воды). Так что соглашение с ЕС не поможет металлургической промышленности на Украине, а, скорее, будет создавать ей проблемы.

На пути к сырьевой колонии

Еще более показательна ситуация в торговле сельхозпродукцией. Евросоюз действительно отменяет пошлины на ввоз к себе всех сельскохозяйственных товаров (и об этом не устают напоминать украинским обывателям), однако жестко квотирует экспорт абсолютно всех продуктов, которые Украина хотела бы экспортировать (об этом публично стараются не говорить).

Так, на ключевой экспортный украинский товар — пшеницу — квота составляет всего 1 млн тонн в год, в то время как страна ежегодно производит около 50 млн тонн. «Сельскохозяйственный рынок ЕС полностью самодостаточен, и украинцам лучше свое зерно отправить на африканские и азиатские рынки, что страна, собственно, и делает», — считает Майкл Эмерсон.

По другим ключевым товарам украинского сельскохозяйственного экспорта в ЕС ситуация не лучше. «Европа разрешила ввозить беспошлинно 20 тысяч тонн курятины, но Украина должна закупить 10 тысяч тонн куриного мяса из Европы, при этом сама страна производит 1 млн тонн в год. По сырам очень маленькая квота — 1,5 тысячи тонн, это около пяти процентов всего украинского производства. Единственное, что сделали европейцы, — беспошлинный ввоз семян подсолнечника и рапса, культур, которые жутко истощают почву и которые внутри ЕС по этой причине стараются не выращивать», — рассказывает Иннокентий Адясов. Более того, соглашение стимулирует ввоз в ЕС именно необработанных семян подсолнечника и рапса, чтобы загружать работой свои перерабатывающие мощности, а не украинские.

 Сахарной промышленности Украины эксперты и вовсе предрекают скорую смерть. Удивительно, что украинцы не изучили совсем недавний опыт Латвии: там сахарное производство было закрыто после присоединения страны к ЕС. Даже Тарас Качка здесь пессимистичен: «Наши производители еще не чувствуют своей почвы, не знают, смогут ли занять свою нишу. А вот европейцы нам свой сахар продадут точно, потому что их сахар более сладкий, зернистый и белый. Поэтому в сахарной промышленности теперь боятся, что окажутся в ситуации, когда страну завалят европейским сахаром, а они не смогут ничем ответить».

В этом году на прямые субсидии фермерам в рамках единой сельскохозяйственной политики Евросоюза ушло 132,8 млрд евро, или 43% бюджета. В состав самого ЕС входит огромное число стран-сельхозпроизводителей, которые хотели бы увеличить собственное производство. Например, сердобольная соседка Украины, Польша, один из крупнейших получателей сельхозсубсидий, спит и видит, как завалит украинский рынок своими продовольственными товарами. Дотации позволят полякам продавать продовольствие даже в странах со скромным уровнем жизни по ценам ниже, чем у местных производителей.

Помимо квотирования ЕС пользуется таким видом заградительных барьеров, как требование к сертификации пищевых продуктов, которые должны соответствовать нормам ЕС. Такой прием уже был использован для ограждения рынков старых европейских стран при присоединении восточноевропейских производителей. На практике это выражается в том, что формально ты можешь продавать что-то без пошлин и в любых количествах, но с тебя требуют сертификации продукции, которая предполагает оснащение твоего производства дорогостоящим европейским оборудованием. Без сомнения, прием будет применен и к украинским продовольственным товарам. Украина уже обратилась в ЕС с просьбой выделить ей финансовую помощь. В Евросоюзе, в котором целый ряд стран колеблется на грани дефолта, только развели руками на эту просьбу.

Хитрый и еще хитрее

Изучив экономические последствия от подписания соглашения с ЕС, трудно не задаться вопросом: почему Украина так стремится подписать столь невыгодные условия? Причин для этого немало.

В первую очередь сказывается вектор «европейской ориентации» страны, заданный еще Леонидом Кучмой в 1992 году. Как и большинство восточноевропейцев, украинцы страдают от комплекса неполноценности и стремятся ассоциировать себя с Западной Европой, подсознательно надеясь таким образом повысить и свой статус.

Другая важная причина — изрядная часть украинского общества разочаровалась во всех видах собственной власти и склоняется к идее внешнего управления страной. «Если вы посмотрите на Украину, то увидите, что экономика вообще не развивается, у нас не было и нет нормальных условий для ведения бизнеса, — сказала “Эксперту” Ольга Шумило-Тапиола. — Мы за это соглашение ухватились скорее как за инструмент модернизации, хотели использовать его для борьбы с собственным советским прошлым и собственной недоразвитостью, против своих же бюрократов и людей, которые хотят удерживать страну в таком плачевном состоянии».

Похоже, на Украине многие действительно верят в то, что Евросоюз будет заниматься развитием страны, а не выкачивать из нее ресурсы и превращать в аграрно-ресурсную колонию. Однако опыт интеграции восточноевропейских государств показал, что реальную выгоду от ЕС может получить только та страна, у которой есть собственный план развития экономики и которая жестко выторговывает себе условия взаимоотношений с ЕС, соответствующие ее плану. Наглядным примером удачной интеграции может служить Польша. Но неудачных примеров гораздо больше — Латвия, Эстония, Венгрия, Болгария, Румыния. В этих странах ЕС уничтожил практически все производство, так и не создав ничего взамен.

Конечно, весьма вероятно, что основная причина подписания данного соглашения — ставшее уже традиционным стремление наших украинских соседей сидеть сразу на двух стульях, получая вливания и из Европы, и из России. Правда, подобную ситуацию создала отчасти наша страна. Фактически Украина уже давно пользуется зоной свободной торговли с Россией (очень опрометчиво подписанное нами соглашение в 2011 году) и беспошлинно продает у нас свою продукцию. У нее нет объективных стимулов вступать еще и в наш Таможенный союз, который содержит для нее более строгие условия поведения. Скорее, Украине хотелось бы воспользоваться уже имеющимися преимуществами и открыть рынок с ЕС.

Этого же хотел и Евросоюз — чтобы Россия оказалась в ситуации, когда ЕС будет в одностороннем порядке поставлять в нее все что угодно на условиях свободной торговли. А Украина стала бы важным транзитным посредником, к которому России приходилось бы обращаться с просьбами и уговорами.

Так что в ответ на ассоциацию Украины с ЕС России неизбежно придется закрыть свой рынок для украинских товаров (очевидная, но не такая простая процедура, учитывая последующее разбирательство с Украиной в ВТО о несоблюдении договоренностей). При таком повороте событий украинская экономика действительно потеряет очень много, именно это имеет в виду Сергей Глазьев, говоря о 2 млрд евро ущерба для украинской экономики. «Рынки сбыта для высокотехнологичных отраслей украинской промышленности находятся именно в странах Таможенного союза. По подсчетам экспертов, соглашение с Евросоюзом отразится падением ВВП на 2,5 процента; приведет к закрытию более 8 тыс. крупных предприятий, а про средний и малый бизнес и говорить нечего», — сетует лидер общественного движения «Украинский выбор» Виктор Медведчук.

Какая нам разница

Если Украине грозят столь серьезные экономические проблемы, то почему тогда так волнуется Россия? По словам Иннокентия Адясова, Россия легко откажется от украинской сельхозпродукции. Сложнее будет с продукцией атомного машиностроения, встроенной в российскую производственную цепочку. Уже сегодня Россия не может разместить на Николаевских верфях заказы на строительство кораблей для Черноморского флота (то же самое произошло с производством на «Южмаше» двигателей для российских ракет).

Наконец, в соглашении об ассоциации, которое собирается подписать Украина, есть положения о координации военной и внешней политики. Собственно, украинская армия как таковая уничтожается, остается так называемый центр спецопераций, который должен будет принимать участие в военных операциях по разрешению кризисов на стороне ЕС. Таким образом, еще не вступив в НАТО, Украина окажется от России по другую сторону баррикад, например в случае столкновения, аналогичного войне в Грузии в 2008 году. Украина будет обязана проводить и внешнюю политику в русле ЕС. Иначе говоря, Россия получает на своих границах фактически форпост НАТО, с ограниченным суверенитетом и несамостоятельной политикой и не контролирующий свое население. Ситуация усугубляется тем, что сегодня Украина и Россия сильно взаимосвязаны, между ними практически нет границы (невозможно точно посчитать миграционные коридоры между странами, но в России бывает около 7 млн мигрантов с Украины).

Эта взаимосвязанность наших стран представляет еще одну большую проблему: практически неизбежно начнутся процессы политической дезинтеграции Украины, что закладывает фундамент для гражданских войн вроде тех, что бушевали в бывшей Югославии.

Ранее гипотетически о подобных сценариях много говорили, однако не было видно никаких реальных механизмов осуществления этого разлома. Теперь же они начинают просматриваться. Соглашение с ЕС, стимулирующее производство сырья без вторичной обработки, выглядит более приемлемым для аграрных западных районов Украины (к тому же они всегда смотрели с надеждой на Запад), но оно бьет по промышленно развитой восточной части, тяготеющей к России. Уже сегодня представители восточного бизнеса стремятся дистанцироваться от подписанного соглашения и оговорить для себя в Москве отдельные условия. Фактически это означает начинающуюся регионализацию, когда территории будут объединяться по интересам и действовать в обход киевских политиков.

«Сегодня верхушка всего промышленного производства Украины не вылезает из Москвы. Украинские бизнесмены пытаются на отдельных условиях договориться с Россией. Они говорят: “Это украинская власть, это не мы”. Сегодня “Запорожсталь”, например, практически не работает, потому что торговля с Россией была приостановлена. За четыре месяца украинское машиностроение упало на треть», — рассказывает Иннокентий Адясов. Однако на фоне намечающегося исторического по масштабам акта национального суицида все эти попытки украинских олигархов получить у России сепаратные преференции выглядят жалко.

http://maloros.org/v-fokuse/rakurs/2382-2013-10-21-21-03-04.html