(Н. Яковлев)
Вдовец Сахаров познакомился с некой женщиной. В молодости распущеннаядевица отбила мужа у больной подруги, доведя ее шантажом, телефонными
сообщениями с гадостными подробностями до смерти. Разочарование – он погиб
на войне. Постепенно, с годами пришел опыт, она достигла почти
профессионализма в соблазнении и последующем обирании пожилых и,
следовательно, с положением мужчин. Дело известное, но всегда осложнявшееся
тем, что, как правило, у любого мужчины в больших летах есть близкая
женщина, обычно жена. Значит, ее нужно убрать. Как?
Она затеяла пылкий роман с крупным инженером Моисеем Злотником. Но
опять рядом досадная помеха – жена! Инженер убрал ее, попросту убил и на
долгие годы отправился в заключение. Очень шумное дело побудило известного в
те годы советского криминалиста и публициста Льва Шейнина написать рассказ
«Исчезновение», в котором сожительница Злотника фигурировала под именем
«Люси Б.». Время было военное, и, понятно, напуганная бойкая «Люся Б.»
укрылась санитаркой в госпитальном поезде. На колесах раскручивается
знакомая история – связь с начальником поезда Владимиром Дорфманом, которому
санитарка годилась разве что в дочери. Финал очень частый в таких случаях:
авантюристку прогнали, списали с поезда.
В 1948 году еще роман, с крупным хозяйственником Яковом Киссельманом,
человеком состоятельным и, естественно, весьма немолодым. «Роковая» женщина
к этому времени сумела поступить в медицинский институт. Там она считалась
не из последних – направо и налево рассказывает о своих «подвигах» в
санитарном поезде, осмотрительно умалчивая об их финале. Внешне она не очень
выделялась на фоне послевоенных студентов и студенток.
Что радости в Киссельмане, жил он на Сахалине и в Центре бывал
наездами, а рядом однокурсник Иван Семенов, и с ним она вступает в понятные
отношения. В марте 1950 года у нее родилась дочь Татьяна. Мать поздравила
обоих – Киссельмана и Семенова со счастливым отцовством. На следующий год
Киссельман оформил отношения с матерью «дочери», а через два года связался с
ней узами брака и Семенов. Последующие девять лет она пребывала в законном
браке одновременно с двумя супругами, а Татьяна с младых ногтей имела двух
отцов – «папу Якова» и «папу Ивана». Научилась и различать их – от «папы
Якова» деньги, от «папы Ивана» отеческое внимание. Девчонка оказалась
смышленой не по-детски и никогда не огорчала ни одного из отцов сообщением,
что есть другой. Надо думать, слушалась прежде всего маму. Весомые денежные
переводы с Сахалина на первых порах обеспечили жизнь двух «бедных
студентов».
В 1955 году «героиня» нашего рассказа, назовем наконец ее – Елена
Боннэр, родила сына Алешу. Так и существовала в те времена гражданка
Киссельман-Семенова-Боннэр, ведя развеселую жизнь и попутно воспитывая себе
подобных – Татьяну и Алексея. Моисей Злотник, отбывший заключение, терзаемый
угрызениями совести, вышел на свободу в середине пятидесятых годов. Встретив
случайно ту, кого считал виновницей своей страшной судьбы, он в ужасе
отшатнулся, она гордо молча прошла мимо – новые знакомые, новые связи, новые
надежды…
человеком состоятельным и, естественно, весьма немолодым. «Роковая» женщина
к этому времени сумела поступить в медицинский институт. Там она считалась
не из последних – направо и налево рассказывает о своих «подвигах» в
санитарном поезде, осмотрительно умалчивая об их финале. Внешне она не очень
выделялась на фоне послевоенных студентов и студенток.
Что радости в Киссельмане, жил он на Сахалине и в Центре бывал
наездами, а рядом однокурсник Иван Семенов, и с ним она вступает в понятные
отношения. В марте 1950 года у нее родилась дочь Татьяна. Мать поздравила
обоих – Киссельмана и Семенова со счастливым отцовством. На следующий год
Киссельман оформил отношения с матерью «дочери», а через два года связался с
ней узами брака и Семенов. Последующие девять лет она пребывала в законном
браке одновременно с двумя супругами, а Татьяна с младых ногтей имела двух
отцов – «папу Якова» и «папу Ивана». Научилась и различать их – от «папы
Якова» деньги, от «папы Ивана» отеческое внимание. Девчонка оказалась
смышленой не по-детски и никогда не огорчала ни одного из отцов сообщением,
что есть другой. Надо думать, слушалась прежде всего маму. Весомые денежные
переводы с Сахалина на первых порах обеспечили жизнь двух «бедных
студентов».
В 1955 году «героиня» нашего рассказа, назовем наконец ее – Елена
Боннэр, родила сына Алешу. Так и существовала в те времена гражданка
Киссельман-Семенова-Боннэр, ведя развеселую жизнь и попутно воспитывая себе
подобных – Татьяну и Алексея. Моисей Злотник, отбывший заключение, терзаемый
угрызениями совести, вышел на свободу в середине пятидесятых годов. Встретив
случайно ту, кого считал виновницей своей страшной судьбы, он в ужасе
отшатнулся, она гордо молча прошла мимо – новые знакомые, новые связи, новые
надежды…
В конце шестидесятых годов Боннэр наконец вышла на «крупного зверя» -
вдовца, академика А. Д. Сахарова, Но, увы, у него трое детей – Татьяна, Люба
и Дима. Боннэр поклялась в вечной любви к академику и для начала выбросила
из семейного гнезда Таню, Любу и Диму, куда водворила собственных – Татьяну
и Алексея. С изменением семейного положения Сахарова изменился фокус его
интересов в жизни. Теоретик по совместительству занялся политикой, стал
встречаться с теми, кто скоро получил кличку «правозащитников». Боннэр свела
Сахарова с ними, попутно повелев супругу вместо своих детей возлюбить ее,
ибо они будут большим подспорьем в затеянном ею честолюбивом предприятии -
стать вождем (или вождями?) «инакомыслящих» в Советском Союзе.
Коль скоро таковых, в общем, оказалось считанные единицы, вновь
объявившиеся «дети» академика Сахарова в числе двух человек, с его точки
зрения, оказались неким подкреплением. Громкие стенания Сахарова по поводу
попрания «прав» в СССР, несомненно, по подстрекательству Боннэр шли, так
сказать, на двух уровнях – своего рода «вообще» и конкретно на примере
«притеснений» вновь обретенных «детей». Что же с ними случилось? Семейка
Боннэр расширила свои ряды – сначала на одну единицу за счет Янкелевича,
бракосочетавшегося с Татьяной Киссельман-Семеновой-Боннэр, а затем еще на
одну – Алексей бракосочетался с Ольгой Левшиной. Все они под водительством
Боннэр занялись «политикой». И для начала вступили в конфликт с нашей
системой образования – проще говоря, оказались лодырями и бездельниками. На
этом веском основании они поторопились объявить себя «гонимыми» из-за своего
«отца», то есть А. Д. Сахарова, о чем через надлежащие каналы и, к
сожалению, с его благословения было доведено до сведения Запада.
вдовца, академика А. Д. Сахарова, Но, увы, у него трое детей – Татьяна, Люба
и Дима. Боннэр поклялась в вечной любви к академику и для начала выбросила
из семейного гнезда Таню, Любу и Диму, куда водворила собственных – Татьяну
и Алексея. С изменением семейного положения Сахарова изменился фокус его
интересов в жизни. Теоретик по совместительству занялся политикой, стал
встречаться с теми, кто скоро получил кличку «правозащитников». Боннэр свела
Сахарова с ними, попутно повелев супругу вместо своих детей возлюбить ее,
ибо они будут большим подспорьем в затеянном ею честолюбивом предприятии -
стать вождем (или вождями?) «инакомыслящих» в Советском Союзе.
Коль скоро таковых, в общем, оказалось считанные единицы, вновь
объявившиеся «дети» академика Сахарова в числе двух человек, с его точки
зрения, оказались неким подкреплением. Громкие стенания Сахарова по поводу
попрания «прав» в СССР, несомненно, по подстрекательству Боннэр шли, так
сказать, на двух уровнях – своего рода «вообще» и конкретно на примере
«притеснений» вновь обретенных «детей». Что же с ними случилось? Семейка
Боннэр расширила свои ряды – сначала на одну единицу за счет Янкелевича,
бракосочетавшегося с Татьяной Киссельман-Семеновой-Боннэр, а затем еще на
одну – Алексей бракосочетался с Ольгой Левшиной. Все они под водительством
Боннэр занялись «политикой». И для начала вступили в конфликт с нашей
системой образования – проще говоря, оказались лодырями и бездельниками. На
этом веском основании они поторопились объявить себя «гонимыми» из-за своего
«отца», то есть А. Д. Сахарова, о чем через надлежащие каналы и, к
сожалению, с его благословения было доведено до сведения Запада.
Настоящие дети академика сделали было попытку защитить свое доброе имя.
Татьяна Андреевна Сахарова, узнав о том, что у отца объявилась еще «дочь»
(да еще с тем же именем), которая козыряет им направо и налево, попыталась
урезонить самозванку. И вот что произошло, по ее словам: «Однажды я сама
услышала, как Семенова представлялась журналистам как Татьяна Сахарова, дочь
академика. Я потребовала, чтобы она прекратила это. Вы знаете, что она мне
ответила? «Если вы хотите избежать недоразумений между нами, измените свою
фамилию». Ну что можно поделать с таким проворством! Ведь к этому времени
дочь Боннэр успела выйти замуж за Янкелевича, студента-недоучку.
Татьяна Боннэр, унаследовавшая отвращение матушки к учению, никак не
могла осилить науку на факультете журналистики МГУ. Тогда на боннэровской
секции семейного совета порешили превратить ее к «производственницу». Мать
Янкелевича Тамара Самойловна Фейгина, заведующая цехом Мечниковского
института в Красногорске, фиктивно приняла ее в конце 1974 года лаборанткой
в свой цех, где она и числилась около двух лет, получая заработную плату и
справки «с места работы для представления на вечернее отделение факультета
журналистики МГУ. В конце концов обман раскрылся» и мнимую лаборантку
изгнали. Тут и заголосили «дети» академика Сахарова – хотим на «свободу», на
Запад!
Почему именно в это время? Мошенничество Татьяны Боннэр не все
объясняет. Потеря зарплаты лаборантки не бог весть какой ущерб. Все деньги
Сахарова в СССР Боннэр давно прибрала. Главное было в другом: Сахарову
выдали за антисоветскую работу Нобелевскую премию, на его зарубежных счетах
накапливалась валюта за различные пасквили в адрес нашей страны. Доллары!
Разве можно их истратить у нас? Жизнь с долларами там, на Западе,
представлялась безоблачной, не нужно ни работать, ни, что еще страшнее для
тунеядствующих отпрысков Боннэр, учиться. К тому же подоспели новые
осложнения. Алексей при жене привел в дом любовницу Елизавету, каковую после
криминального аборта стараниями Боннэр пристроили прислугой в семье.
Итак, раздался пронзительный визг, положенный различными
«радиоголосами» на басовые ноты, – свободу «детям академика Сахарова!».
Вступился за них и «отец», Сахаров. Близко знавшие «семью» без труда
сообразили почему. Боннэр в качестве методы убеждения супруга поступить
так-то взяла в обычай бить его чем попало. Затрещинами приучала
интеллигентного ученого прибегать к привычному для нее жаргону – проще
говоря, вставлять в «обличительные» речи непечатные словечки. Под градом
ударов бедняга кое-как научился выговаривать их, хотя так и не поднялся до
высот сквернословия Боннэр. Что тут делать! Вмешаться? Нельзя, личная жизнь,
ведь жалоб потерпевший не заявляет. С другой стороны, оставить как есть -
забьет академика. Теперь ведь речь шла не об обучении брани, а об овладении
сахаровскими долларами на Западе. Плюнули и выручили дичавшего на глазах
ученого – свободу так свободу «детям».
Татьяна Андреевна Сахарова, узнав о том, что у отца объявилась еще «дочь»
(да еще с тем же именем), которая козыряет им направо и налево, попыталась
урезонить самозванку. И вот что произошло, по ее словам: «Однажды я сама
услышала, как Семенова представлялась журналистам как Татьяна Сахарова, дочь
академика. Я потребовала, чтобы она прекратила это. Вы знаете, что она мне
ответила? «Если вы хотите избежать недоразумений между нами, измените свою
фамилию». Ну что можно поделать с таким проворством! Ведь к этому времени
дочь Боннэр успела выйти замуж за Янкелевича, студента-недоучку.
Татьяна Боннэр, унаследовавшая отвращение матушки к учению, никак не
могла осилить науку на факультете журналистики МГУ. Тогда на боннэровской
секции семейного совета порешили превратить ее к «производственницу». Мать
Янкелевича Тамара Самойловна Фейгина, заведующая цехом Мечниковского
института в Красногорске, фиктивно приняла ее в конце 1974 года лаборанткой
в свой цех, где она и числилась около двух лет, получая заработную плату и
справки «с места работы для представления на вечернее отделение факультета
журналистики МГУ. В конце концов обман раскрылся» и мнимую лаборантку
изгнали. Тут и заголосили «дети» академика Сахарова – хотим на «свободу», на
Запад!
Почему именно в это время? Мошенничество Татьяны Боннэр не все
объясняет. Потеря зарплаты лаборантки не бог весть какой ущерб. Все деньги
Сахарова в СССР Боннэр давно прибрала. Главное было в другом: Сахарову
выдали за антисоветскую работу Нобелевскую премию, на его зарубежных счетах
накапливалась валюта за различные пасквили в адрес нашей страны. Доллары!
Разве можно их истратить у нас? Жизнь с долларами там, на Западе,
представлялась безоблачной, не нужно ни работать, ни, что еще страшнее для
тунеядствующих отпрысков Боннэр, учиться. К тому же подоспели новые
осложнения. Алексей при жене привел в дом любовницу Елизавету, каковую после
криминального аборта стараниями Боннэр пристроили прислугой в семье.
Итак, раздался пронзительный визг, положенный различными
«радиоголосами» на басовые ноты, – свободу «детям академика Сахарова!».
Вступился за них и «отец», Сахаров. Близко знавшие «семью» без труда
сообразили почему. Боннэр в качестве методы убеждения супруга поступить
так-то взяла в обычай бить его чем попало. Затрещинами приучала
интеллигентного ученого прибегать к привычному для нее жаргону – проще
говоря, вставлять в «обличительные» речи непечатные словечки. Под градом
ударов бедняга кое-как научился выговаривать их, хотя так и не поднялся до
высот сквернословия Боннэр. Что тут делать! Вмешаться? Нельзя, личная жизнь,
ведь жалоб потерпевший не заявляет. С другой стороны, оставить как есть -
забьет академика. Теперь ведь речь шла не об обучении брани, а об овладении
сахаровскими долларами на Западе. Плюнули и выручили дичавшего на глазах
ученого – свободу так свободу «детям».
Янкелевич с Татьяной и Алексей Боннэр с Ольгой в 1977 году укатили в
Израиль, а затем перебрались в Соединенные Штаты. Янкелевич оказался весьма
предусмотрительным – у академика он отобрал доверенность на ведение всех его
денежных дел на Западе, то есть бесконтрольное распоряжение всем, что платят
Сахарову за его антисоветские дела.
Он, лоботряс и недоучка, оказался оборотистым парнем – купил под
Бостоном трехэтажный дом, неплохо обставился, обзавелся автомашинами и т. д.
Пустил на распыл Нобелевскую премию и гонорары Сахарова. По всей
вероятности, прожорливые боннэровские детки быстро подъели сахаровские
капиталы, а жить-то надо! Тут еще инфляция, нравы общества «потребления»,
деньги так и тают. Где и как заработать? Они и принялись там, на Западе,
искать радетелей, которые помогут горемычным «детям» академика Сахарова.
Тамошнему обывателю, разумеется, невдомек, что в СССР спокойно живут,
работают и учатся подлинные трое детей А. Д. Сахарова. Со страниц газет, по
радио и телевидению бойко вещает фирма «Янкелевич и К°», требующая внимания
к «детям» академика Сахарова.
В 1978 году в Венеции шумный антисоветский спектакль. Униатский
кардинал Слипый благословил «внука» академика Сахарова Матвея. Кардинал -
военный преступник, отвергнутый верующими в западных областях Украины, палач
львовского гетто. Мальчик, голову которого подсунули под благословение
палача в сутане, – сын Янкелевича и Татьяны Киссельман-Семеновой-Боннэр,
называемый в семье Янкелевичей по-простому – Мотя.
В мае 1983 года крикливая антисоветская церемония в самом Белом доме.
Президент Р. Рейган подписывает прокламацию, объявляющую 21 мая в США «днем
Андрея Сахарова». Столичная «Вашингтон пост» сообщает:
«На этой церемонии присутствовали члены конгресса и дочь Сахарова
Татьяна Янкелевич»[59]. «Дочь» и все тут! Как-то даже
непристойно, этой женщине было много больше, двадцати лет, когда она обрела
очередного «папу»…
Израиль, а затем перебрались в Соединенные Штаты. Янкелевич оказался весьма
предусмотрительным – у академика он отобрал доверенность на ведение всех его
денежных дел на Западе, то есть бесконтрольное распоряжение всем, что платят
Сахарову за его антисоветские дела.
Он, лоботряс и недоучка, оказался оборотистым парнем – купил под
Бостоном трехэтажный дом, неплохо обставился, обзавелся автомашинами и т. д.
Пустил на распыл Нобелевскую премию и гонорары Сахарова. По всей
вероятности, прожорливые боннэровские детки быстро подъели сахаровские
капиталы, а жить-то надо! Тут еще инфляция, нравы общества «потребления»,
деньги так и тают. Где и как заработать? Они и принялись там, на Западе,
искать радетелей, которые помогут горемычным «детям» академика Сахарова.
Тамошнему обывателю, разумеется, невдомек, что в СССР спокойно живут,
работают и учатся подлинные трое детей А. Д. Сахарова. Со страниц газет, по
радио и телевидению бойко вещает фирма «Янкелевич и К°», требующая внимания
к «детям» академика Сахарова.
В 1978 году в Венеции шумный антисоветский спектакль. Униатский
кардинал Слипый благословил «внука» академика Сахарова Матвея. Кардинал -
военный преступник, отвергнутый верующими в западных областях Украины, палач
львовского гетто. Мальчик, голову которого подсунули под благословение
палача в сутане, – сын Янкелевича и Татьяны Киссельман-Семеновой-Боннэр,
называемый в семье Янкелевичей по-простому – Мотя.
В мае 1983 года крикливая антисоветская церемония в самом Белом доме.
Президент Р. Рейган подписывает прокламацию, объявляющую 21 мая в США «днем
Андрея Сахарова». Столичная «Вашингтон пост» сообщает:
«На этой церемонии присутствовали члены конгресса и дочь Сахарова
Татьяна Янкелевич»[59]. «Дочь» и все тут! Как-то даже
непристойно, этой женщине было много больше, двадцати лет, когда она обрела
очередного «папу»…
Плотно засидели имя советского академика детки Боннэр. На Западе они
выступают с бесконечными заявлениями о жутких гонениях в СССР мнимых
«правозащитников», присутствуют на антисоветских шабашах, вещают по радио,
телевидению. Правды ради нужно отметить – особой воли им не дают, трибуну
они получают главным образом в разного рода антисоветских кампаниях,
значимость которых раздувается вне всяких пропорций в передачах на страны
социализма. Что до западной аудитории, то у нее своих забот хватает. Да и
платят «детям» академика Сахарова не густо, буржуа разобрались что они сущая
бездарь даже в своем грязном деле.
Режиссер постановки шумного балагана «Дети академика Сахарова» – Елена
Боннэр. Это она объявила своих великовозрастных тунеядцев его «детьми», это
она провернула их денежные дела за счет нечистоплотных доходов очередного
мужа, а когда средства для разгульной жизни на Западе стали иссякать,
подняла вой о «воссоединении» семьи, потребовав отпустить на Запад «невесту»
своего сына Елизавету, пребывавшую при Боннэр прислугой. «Невестой» она
стала по той простой причине, что Алексей, попав на Запад, расторг брак с
женой Ольгой Левшиной, которую с большим скандалом увез в западный «рай».
Сахаров под градом ударов Боннэр также стал выступать за
«воссоединение» семьи. Ему, видимо, было невдомек, что «воссоединение»
затеяно было Боннэр как повод напомнить о «семье» Сахарова в надежде извлечь
из этого и материальные дивиденды. На этот раз она заставила Сахарова еще и
объявить голодовку. Но ведь живет Сахаров не в благословенном оплоте
западной «демократии», скажем в Англии, где свободе воли не ставится
препятствий, – хочешь голодать в знак протеста и умирать, никто не пошевелит
пальцем. «Демократия»! Большого ребенка, каким все же является Сахаров,
взяли в больницу, подлечили, подкормили. Он все стоял на своем, Боннэр
отправилась в больницу вместе с ним, правда, при персонале не давала воли
рукам. И отпустили за кордон их домработницу, побудив тем самым чудака
возобновить нормальный прием пищи,
Газета «Русский голос», выходящая в Нью-Йорке, еще в 1976 году
закончила обширную статью «Мадам Боннэр – «злой гений» Сахарова?» ссылкой на
«учеников» физика, которые говорили зарубежным корреспондентам: «Он сам
лишен самых элементарных прав в своей собственной семье». Один из них, с
болью выдавливая слова, добавляет: «Похоже на то, что академик Сахаров стал
«заложником» сионистов, которые через посредничество вздорной и
неуравновешенной Боннэр диктуют ему свои условия». Что же, «ученикам»
виднее, среди них не был, не знаю. Но верю.
Живет поныне в городе Горьком на Волге в четырехкомнатной квартире
Сахаров. Замечены регулярные перепады в его настроении. Спокойные периоды,
когда Боннэр, оставив его, уезжает в Москву, и депрессивные – когда она
наезжает из столицы к супругу. Приезжает, побывав в Москве в посольстве США,
встретившись с кем-то, аккуратно получив за него академическую заработную
плату. Засим следует коллективное сочинение супругами какого-нибудь
пасквиля, иногда прерываемое бурной сцепной с побоями. Страдающая сторона -
Сахаров. К тому же он понимает, что он боль и горе наше. И куражится.
Вот на этом фоне я бы рассматривал очередные «откровения» от имени
Сахарова, передаваемые западными радиоголосами. Почему «от имени»?
Подвергнув тщательному, если угодно, текстологическому анализу его статьи и
прочее (благо по объему не очень много), не могу избавиться от ощущения, что
немало написано под диктовку или под давлением чужой воли.
выступают с бесконечными заявлениями о жутких гонениях в СССР мнимых
«правозащитников», присутствуют на антисоветских шабашах, вещают по радио,
телевидению. Правды ради нужно отметить – особой воли им не дают, трибуну
они получают главным образом в разного рода антисоветских кампаниях,
значимость которых раздувается вне всяких пропорций в передачах на страны
социализма. Что до западной аудитории, то у нее своих забот хватает. Да и
платят «детям» академика Сахарова не густо, буржуа разобрались что они сущая
бездарь даже в своем грязном деле.
Режиссер постановки шумного балагана «Дети академика Сахарова» – Елена
Боннэр. Это она объявила своих великовозрастных тунеядцев его «детьми», это
она провернула их денежные дела за счет нечистоплотных доходов очередного
мужа, а когда средства для разгульной жизни на Западе стали иссякать,
подняла вой о «воссоединении» семьи, потребовав отпустить на Запад «невесту»
своего сына Елизавету, пребывавшую при Боннэр прислугой. «Невестой» она
стала по той простой причине, что Алексей, попав на Запад, расторг брак с
женой Ольгой Левшиной, которую с большим скандалом увез в западный «рай».
Сахаров под градом ударов Боннэр также стал выступать за
«воссоединение» семьи. Ему, видимо, было невдомек, что «воссоединение»
затеяно было Боннэр как повод напомнить о «семье» Сахарова в надежде извлечь
из этого и материальные дивиденды. На этот раз она заставила Сахарова еще и
объявить голодовку. Но ведь живет Сахаров не в благословенном оплоте
западной «демократии», скажем в Англии, где свободе воли не ставится
препятствий, – хочешь голодать в знак протеста и умирать, никто не пошевелит
пальцем. «Демократия»! Большого ребенка, каким все же является Сахаров,
взяли в больницу, подлечили, подкормили. Он все стоял на своем, Боннэр
отправилась в больницу вместе с ним, правда, при персонале не давала воли
рукам. И отпустили за кордон их домработницу, побудив тем самым чудака
возобновить нормальный прием пищи,
Газета «Русский голос», выходящая в Нью-Йорке, еще в 1976 году
закончила обширную статью «Мадам Боннэр – «злой гений» Сахарова?» ссылкой на
«учеников» физика, которые говорили зарубежным корреспондентам: «Он сам
лишен самых элементарных прав в своей собственной семье». Один из них, с
болью выдавливая слова, добавляет: «Похоже на то, что академик Сахаров стал
«заложником» сионистов, которые через посредничество вздорной и
неуравновешенной Боннэр диктуют ему свои условия». Что же, «ученикам»
виднее, среди них не был, не знаю. Но верю.
Живет поныне в городе Горьком на Волге в четырехкомнатной квартире
Сахаров. Замечены регулярные перепады в его настроении. Спокойные периоды,
когда Боннэр, оставив его, уезжает в Москву, и депрессивные – когда она
наезжает из столицы к супругу. Приезжает, побывав в Москве в посольстве США,
встретившись с кем-то, аккуратно получив за него академическую заработную
плату. Засим следует коллективное сочинение супругами какого-нибудь
пасквиля, иногда прерываемое бурной сцепной с побоями. Страдающая сторона -
Сахаров. К тому же он понимает, что он боль и горе наше. И куражится.
Вот на этом фоне я бы рассматривал очередные «откровения» от имени
Сахарова, передаваемые западными радиоголосами. Почему «от имени»?
Подвергнув тщательному, если угодно, текстологическому анализу его статьи и
прочее (благо по объему не очень много), не могу избавиться от ощущения, что
немало написано под диктовку или под давлением чужой воли.
http://cccp2.mirtesen.ru/blog/43969099653/BIOGRAFIYA-ELENYI-BONNER-%28N.-YAkovlev%29
Н.Яковлев «ЦРУ против СССР» – http://lib.ru/POLITOLOG/yakowlewnn.txt по наводке eccleziast.
Знаете что я подумал? Надо будет после Нашей Победы(ТМ) написать сказку для детей, а лучше пьесу. Обязательную для изучения в школе. Про злую мачеху и бедных детей академика, выгнанных на улицу. И про то, как злая мачеха через бедного вдовца учавствовала в развале страны, под названием Советский Союз.
Она мачеха, в худшем смысле этого слова.
Знаете что я подумал? Надо будет после Нашей Победы(ТМ) написать сказку для детей, а лучше пьесу. Обязательную для изучения в школе. Про злую мачеху и бедных детей академика, выгнанных на улицу. И про то, как злая мачеха через бедного вдовца учавствовала в развале страны, под названием Советский Союз.
Она мачеха, в худшем смысле этого слова.
Комментариев нет:
Отправить комментарий