Как Европа Гитлера «громила»: Франция
В Париже считают, что без участия президента Олланда в московских торжествах праздник Победы будет обесценен.
В Париже считают, что без участия президента Олланда в московских торжествах праздник Победы будет обесценен.
Александр Ситников
«Свободная Пресса» уже рассказывала о польском вкладе в победу над нацизмом. Разгромленная
в считанные дни Польша в своей интерпретации Второй мировой войны акцентирует внимание на сражениях польских армий. А о подвиге
советских солдат-освободителей предпочитает молчать. Аналогичную позицию занимают и французы. Более того, парижские СМИ
иронизируют по поводу предстоящих торжественных мероприятий в Москве.
Известное парижское издание Lorientlejour в статье «День
Победы без западных союзников» пишет, что Кремль «может рассчитывать на лидера Китая Си Цзиньпин и Ким Чен Ына из Северной
Кореи. Также ожидается приезд премьер-министров Греции, Южной Африки, Монголии, Вьетнама и Кубы. А вот президент Франции Франсуа
Олланд заявил, что не будет присутствовать на церемонии». Мол, серьезные политики, представляющие союзников по антигитлеровской
коалиции, в Москву не поедут. Тем самым политическая значимость этого события будет обесценена.
В этой связи вспомним, как Франция воевала с гитлеровской Германией.
Фальшивая война.
Франция и Великобритания 3 сентября 1939 года в ответ на немецкое нападение на Польшу объявили Германии войну, получившую с легкой руки французского журналиста Ролана Доржелеса название «сидячая или странная». В США её называли еще Phoney War – фальшивая война. Вместо выполнения союзнического долга франко-английская объединенная армия заняла позиции на линии Мажино, которая считалась неприступной. К примеру, орудийные казематы являли собой укрепления с толщиной бетонных стен и потолка порядка четырех метров.
Между тем, на западной границе Германии в сентябре 1939 года преимущество франко-английской коалиции было подавляющим. Так, 3300 самолетам французских ВВС немцы могли противопоставить 1186 машин Люфтваффе. Плюс к этому Англия выделила союзнице еще 1500 самых современных истребителей и бомбардировщиков – в том числе «Спитфайры», «Харрикейны». Такая же ситуация была и на земле. По данным историка Джеффри Гундсбурга, специализирующего по этой тематике, Франция поставила под ружье на своих границах 61 дивизию и 1 бригаду. Англия направила во Францию еще четыре дивизии. Тогда как немцы располагали на этом участке всего лишь 43 дивизиями, большинство из которых являлись резервными и ландверными. Такие данные привел генерал-майор Вермахта Б. Мюллер-Гиллебранд в своей книге «Сухопутная армия Германии, 1939—1945 г.».
Впрочем, Гитлер не очень-то опасался наступления коалиции. Еще 22 августа 1939 года в своей речи, посвященной предстоящей кампании в Польше, фюрер заявил, что «Чемберлен и Даладье едва ли решатся вступить в войну, поскольку рисковать будут многим, а выиграть смогут мало». Это предсказание о бездействии французов и англичан сбылось.
Первое и последнее наступление.
Последующие события и впрямь показали пассивность союзников Польши. 7 сентября французская армия предприняла Саарское наступление, и силами 11 дивизий захватили 20 брошенных немецких деревень, продвинувшись на небольшом участке вглубь Германии на 8 км. Однако уже 12 сентября главнокомандующий французской армией Морис Гамели приказал своим солдатам не подходить к немецким частям ближе, чем на один километр. Вслед за этим Париж сообщил Варшаве, что активные действия начнутся после 17 сентября, когда завершатся подготовительные и мобилизационные мероприятия. Затем наступление перенесли на 20 сентября, при этом французы вернулись в казармы линии Мажино. Потом Даладье вообще пересмотрел свои обещания, аргументируя это тем, что Варшава фактически разгромлена. «Они были ошеломлены быстротой и яростной силой германского натиска (в Польше)», - именно так Черчилль объяснил истинные мотивы французов.
Карты вместо автомата.
После «польского сентября» Франция и Германия юридически находились в состоянии войны, однако военные действия не велись. Сидение же на линии Мажино угнетало французских солдат. Вместо тактических учений и тренировок 21 ноября 1939 года начала работу «служба развлечений»: бары и клубы. 30 ноября по приказу Мориса Гамели военнослужащим увеличили нормы выдаваемого спиртного. Вскоре появились вытрезвители. Затем премьер-министр Даладье отменил в действующей армии налог на игральные карты и отправил в казармы десять тысяч футбольных мячей.
Из письма французского солдата домой:
«Во взводе создали «театр», в котором участвуют мобилизованные актеры. Для поддержки боевого духа мы регулярно слушаем по радио лозунги «мы победим, потому что мы сильные». Однако все хотят домой, и кроме выпивки, игры в футбол или в карты здесь ничего не делают».
Именно в таких условиях против стран Бенилюкса (Бельгии, Голландии, Люксембурга) и Франции армии Гитлера реализовали план операции «Гельб» (желтый), которая началась 10 мая 1940 года в 5 часов 35 минут.
Для этого на западных границах Третьего Рейха был сформирован «мощный немецкий кулак» из 2,5 миллиона хорошо подготовленных солдат и офицеров, 2574 танков и 3500 самолётов. Им противостояли французская двухмиллионная армия, 3609 танков и 1400 самолетов. Еще 600 тысяч штыков насчитывалось в союзнических бельгийских войсках короля Леопольда III, и 400 тысяч – в нидерландских под командованием генерала Генри Винкельмана.
Однако линия Мажино, на которую рассчитывали французы, оказалась совершенно бесполезной. Немцы через Арденнские горы обошли её с севера, а сам гарнизон из 13 дивизий сдался после капитуляции Франции.
«Я увидел первых немцев-мотоциклистов. Шлемы, ботинки и очень широкие серо-зеленые плащи, - пишет свидетель тех событий Оливье Дюамель. - Они были очень молоды (чуть более двадцати лет.) Пассажиры мотоколясок имели в своем распоряжении пулеметы, водители – пистолеты-пулеметы. На шлемах – две молнии, от которых становилось печально. У меня нет никаких воспоминаний о боевых инцидентах. Магазины по-прежнему были хорошо обеспечены. Немцы с удвоенной силой покупали ювелирные изделия, белье, кондитерские изделия, вино и платили французскими деньгами».
Французский позор.
В отличие от поляков, сопротивлявшихся хоть и недолго, но моментами отчаянно, французам в этой молниеносной «желтой» войне, гордиться нечем. Единственным, и то скоротечным успехом считают три удара 4-й танковой дивизии генерала Шарля де Голля по южному флангу немцев с 17 по 19 мая. Впрочем, немцы быстро ликвидировали эту угрозу. Чуть лучше дело обстояло в небе. В этой войне удалось сбить порядка 350 самолетов Люфтваффе. По данным из французских источников, потери ВВС Франции составили: сбитыми 320 самолетов, уничтоженными на земле – 240, разбившими по техническим причинам – 235.
Немцы приводят другую цифру – 1525 подбитых французских машин. Скорей всего, именно этим объясняется приказ ВВС Франции от 18 июня 1940 о перебазировании всех истребительных групп в североафриканские колонии. Спасти удалось лишь 306 машин.
«Мы были ошеломлены и оглушены, - вспоминает Оливье Дюамель. – Со стыдом задаемся только одним вопросом, как такое могло случиться, что великая Франция была разбита за один месяц. Невероятный беспорядок на перегруженных дорогах под непрекращающимися атаками пикировщиков превратился в рев Апокалипсиса. Всё бегут и надеются на новое чудо на Марне, которому не суждено сбыться».
Зато мир узнал о бегстве 338 тысяч солдат союзников из Дюнкерка через Ла-Манш.
Знаменитый британский писатель Макьюен Иэн, лауреат Букеровской премии, опираясь на воспоминания очевидцев, в романе «Искупление» так описывал состояние англо-французских войск в «Дюнкеркском мешке»: «в открытом поле они увидели отряд французских кавалеристов. От головы шеренги двигался офицер. Поочередно подходя к каждой лошади, он выстреливал ей в голову. Кавалеристы стояли по стойке «смирно», каждый возле своего коня, церемониально прижав к груди фуражку. Лошади покорно ждали своего часа. Подобное демонстративное признание поражения усугубило всеобщую подавленность. …Среди британских военнослужащих господствовало мнение, что французы их предали, не обнаружив готовности сражаться за собственную страну. Раздраженные тем, что их согнали с дороги, томми ругались и подначивали союзников криками: «Мажино!» В свою очередь, французские poilus, (фронтовики - фр.) должно быть, уже знавшие о тотальной эвакуации и посланные прикрывать тылы отступающих, тоже не могли сдержать раздражения: «Трусы! Валяйте на свои корабли! В штаны наложили!».
Между тем, эта треть миллиона солдат была отлично вооружена. Достаточно сказать, что немцам в качестве трофеев на побережье у Дюнкерка досталось 84 500 единиц моторной техники, 165 000 тонн топлива, 2500 полевых орудий, 77 000 тонн боеприпасов.
«Это «безумие Мажино» стоило французской армии ее морального духа и привело Францию к военному поражению, - констатировал немецкий военный историк Вернер Пихт. - Да и как могла подобная склонность народа и правительства к «апатичной войне» заставить свою армию оказать сопротивление той революционной динамике, с которой немецкие вооруженные силы, смело используя новые тактические возможности, открывшиеся в связи с появлением авиации, танков и моторизованных соединений, в одно мгновение прорвали пояс укреплений, считавшийся доселе неприступным, и разбили самую славную — наряду с немецкой — армию Европы нынешнего века».
В результате блицкрига «Гельб» Франция потеряла 84 000 человек убитыми и более миллиона пленными. Немецкие потери оцениваются в 45 074 человек убитыми, 110 043 ранеными и 18 384 пропавшими без вести.
«Победители».
22 июня 1940 года на встрече Гитлера и генерала Юнцигера был подписано Второе Компьенское перемирие. Францию раздели на две части – на немецкую оккупационную зону и на территорию коллаборационистского государства, подконтрольного маршалу Петену. «Военное присутствие во Франции растет, - рассказывал Оливье Дюамель. - Немцы захватили лучшие отели, самые красивые поместья. Они знали, куда идти, они были хорошо информированы, и уверены, что это навсегда».
Многие французы не просто признали господство немцев, но и пошли к ним на службу. Так, 22 июня 1941 года националист Жак Дорио призвал своих соотечественников на войну с СССР. Вскоре был организован легион французских добровольцев (LVF) и вербовочный центр. Первые два батальона LVF прибыли в Смоленск в ноябре 1941 года. Им предстояло участвовать в штурме Москвы. Судьба распорядилась так, что на Бородинском поле французский 638-й полк атаковал части 32-й стрелковой дивизии РККА. Потери легионеров в тех боях были настолько велики, что немцы вывели их в тыл.
Наибольшую известность из числа французов-гитлеровцев получила 33-я гренадерская бригада СС (затем дивизия) «Шарлемань». Всего же, по некоторым оценкам, против СССР воевали порядка двухсот тысяч французов, из них 23 136 солдат попали в советский плен на Восточном фронте.
Освободили Францию в 1944 году американские, британские, канадские и польские войска после высадки в Нормандии. За свою родину также воевали бойцы «Сражающейся Франции» де Голля. По данным историка Жана-Франсуа Мураччоля, численность этих соединений составляла 73 тысячи человек.
В числе событий, получивших широкую известность во время этой фазы войны, значится расстрел по приказу французского генерала Филиппа Леклерка 12 французов, служивших в 33-й гренадерской дивизии СС «Шарлемань». Это произошло после того, как на его упреки «Как же вы, французы, могли носить немецкую форму?», ему ответили: «Так же, как вы, генерал, можете носить американскую». Интересным и показательным является высказывание фельдмаршала Кейтеля, который, увидев во время подписания акта о капитуляции военнослужащих во французской форме, непроизвольно воскликнул: «Как?! И эти тоже нас победили?».
Общие потери Франции во Второй мировой войне оцениваются в 600 тысяч человек.
Фото: Global Look Press
http://svpressa.ru/war21/article/117732/
Известное парижское издание Lorientlejour в статье «День
Победы без западных союзников» пишет, что Кремль «может рассчитывать на лидера Китая Си Цзиньпин и Ким Чен Ына из Северной
Кореи. Также ожидается приезд премьер-министров Греции, Южной Африки, Монголии, Вьетнама и Кубы. А вот президент Франции Франсуа
Олланд заявил, что не будет присутствовать на церемонии». Мол, серьезные политики, представляющие союзников по антигитлеровской
коалиции, в Москву не поедут. Тем самым политическая значимость этого события будет обесценена. В этой связи вспомним, как Франция воевала с гитлеровской Германией.
Фальшивая война.
Франция и Великобритания 3 сентября 1939 года в ответ на немецкое нападение на Польшу объявили Германии войну, получившую с легкой руки французского журналиста Ролана Доржелеса название «сидячая или странная». В США её называли еще Phoney War – фальшивая война. Вместо выполнения союзнического долга франко-английская объединенная армия заняла позиции на линии Мажино, которая считалась неприступной. К примеру, орудийные казематы являли собой укрепления с толщиной бетонных стен и потолка порядка четырех метров.
Между тем, на западной границе Германии в сентябре 1939 года преимущество франко-английской коалиции было подавляющим. Так, 3300 самолетам французских ВВС немцы могли противопоставить 1186 машин Люфтваффе. Плюс к этому Англия выделила союзнице еще 1500 самых современных истребителей и бомбардировщиков – в том числе «Спитфайры», «Харрикейны». Такая же ситуация была и на земле. По данным историка Джеффри Гундсбурга, специализирующего по этой тематике, Франция поставила под ружье на своих границах 61 дивизию и 1 бригаду. Англия направила во Францию еще четыре дивизии. Тогда как немцы располагали на этом участке всего лишь 43 дивизиями, большинство из которых являлись резервными и ландверными. Такие данные привел генерал-майор Вермахта Б. Мюллер-Гиллебранд в своей книге «Сухопутная армия Германии, 1939—1945 г.».
Впрочем, Гитлер не очень-то опасался наступления коалиции. Еще 22 августа 1939 года в своей речи, посвященной предстоящей кампании в Польше, фюрер заявил, что «Чемберлен и Даладье едва ли решатся вступить в войну, поскольку рисковать будут многим, а выиграть смогут мало». Это предсказание о бездействии французов и англичан сбылось.
Первое и последнее наступление.
Последующие события и впрямь показали пассивность союзников Польши. 7 сентября французская армия предприняла Саарское наступление, и силами 11 дивизий захватили 20 брошенных немецких деревень, продвинувшись на небольшом участке вглубь Германии на 8 км. Однако уже 12 сентября главнокомандующий французской армией Морис Гамели приказал своим солдатам не подходить к немецким частям ближе, чем на один километр. Вслед за этим Париж сообщил Варшаве, что активные действия начнутся после 17 сентября, когда завершатся подготовительные и мобилизационные мероприятия. Затем наступление перенесли на 20 сентября, при этом французы вернулись в казармы линии Мажино. Потом Даладье вообще пересмотрел свои обещания, аргументируя это тем, что Варшава фактически разгромлена. «Они были ошеломлены быстротой и яростной силой германского натиска (в Польше)», - именно так Черчилль объяснил истинные мотивы французов.
Карты вместо автомата.
После «польского сентября» Франция и Германия юридически находились в состоянии войны, однако военные действия не велись. Сидение же на линии Мажино угнетало французских солдат. Вместо тактических учений и тренировок 21 ноября 1939 года начала работу «служба развлечений»: бары и клубы. 30 ноября по приказу Мориса Гамели военнослужащим увеличили нормы выдаваемого спиртного. Вскоре появились вытрезвители. Затем премьер-министр Даладье отменил в действующей армии налог на игральные карты и отправил в казармы десять тысяч футбольных мячей.
Из письма французского солдата домой:
«Во взводе создали «театр», в котором участвуют мобилизованные актеры. Для поддержки боевого духа мы регулярно слушаем по радио лозунги «мы победим, потому что мы сильные». Однако все хотят домой, и кроме выпивки, игры в футбол или в карты здесь ничего не делают».
Именно в таких условиях против стран Бенилюкса (Бельгии, Голландии, Люксембурга) и Франции армии Гитлера реализовали план операции «Гельб» (желтый), которая началась 10 мая 1940 года в 5 часов 35 минут.
Для этого на западных границах Третьего Рейха был сформирован «мощный немецкий кулак» из 2,5 миллиона хорошо подготовленных солдат и офицеров, 2574 танков и 3500 самолётов. Им противостояли французская двухмиллионная армия, 3609 танков и 1400 самолетов. Еще 600 тысяч штыков насчитывалось в союзнических бельгийских войсках короля Леопольда III, и 400 тысяч – в нидерландских под командованием генерала Генри Винкельмана.
Однако линия Мажино, на которую рассчитывали французы, оказалась совершенно бесполезной. Немцы через Арденнские горы обошли её с севера, а сам гарнизон из 13 дивизий сдался после капитуляции Франции.
«Я увидел первых немцев-мотоциклистов. Шлемы, ботинки и очень широкие серо-зеленые плащи, - пишет свидетель тех событий Оливье Дюамель. - Они были очень молоды (чуть более двадцати лет.) Пассажиры мотоколясок имели в своем распоряжении пулеметы, водители – пистолеты-пулеметы. На шлемах – две молнии, от которых становилось печально. У меня нет никаких воспоминаний о боевых инцидентах. Магазины по-прежнему были хорошо обеспечены. Немцы с удвоенной силой покупали ювелирные изделия, белье, кондитерские изделия, вино и платили французскими деньгами».
Французский позор.
В отличие от поляков, сопротивлявшихся хоть и недолго, но моментами отчаянно, французам в этой молниеносной «желтой» войне, гордиться нечем. Единственным, и то скоротечным успехом считают три удара 4-й танковой дивизии генерала Шарля де Голля по южному флангу немцев с 17 по 19 мая. Впрочем, немцы быстро ликвидировали эту угрозу. Чуть лучше дело обстояло в небе. В этой войне удалось сбить порядка 350 самолетов Люфтваффе. По данным из французских источников, потери ВВС Франции составили: сбитыми 320 самолетов, уничтоженными на земле – 240, разбившими по техническим причинам – 235.
Немцы приводят другую цифру – 1525 подбитых французских машин. Скорей всего, именно этим объясняется приказ ВВС Франции от 18 июня 1940 о перебазировании всех истребительных групп в североафриканские колонии. Спасти удалось лишь 306 машин.
«Мы были ошеломлены и оглушены, - вспоминает Оливье Дюамель. – Со стыдом задаемся только одним вопросом, как такое могло случиться, что великая Франция была разбита за один месяц. Невероятный беспорядок на перегруженных дорогах под непрекращающимися атаками пикировщиков превратился в рев Апокалипсиса. Всё бегут и надеются на новое чудо на Марне, которому не суждено сбыться».
Зато мир узнал о бегстве 338 тысяч солдат союзников из Дюнкерка через Ла-Манш.
Знаменитый британский писатель Макьюен Иэн, лауреат Букеровской премии, опираясь на воспоминания очевидцев, в романе «Искупление» так описывал состояние англо-французских войск в «Дюнкеркском мешке»: «в открытом поле они увидели отряд французских кавалеристов. От головы шеренги двигался офицер. Поочередно подходя к каждой лошади, он выстреливал ей в голову. Кавалеристы стояли по стойке «смирно», каждый возле своего коня, церемониально прижав к груди фуражку. Лошади покорно ждали своего часа. Подобное демонстративное признание поражения усугубило всеобщую подавленность. …Среди британских военнослужащих господствовало мнение, что французы их предали, не обнаружив готовности сражаться за собственную страну. Раздраженные тем, что их согнали с дороги, томми ругались и подначивали союзников криками: «Мажино!» В свою очередь, французские poilus, (фронтовики - фр.) должно быть, уже знавшие о тотальной эвакуации и посланные прикрывать тылы отступающих, тоже не могли сдержать раздражения: «Трусы! Валяйте на свои корабли! В штаны наложили!».
Между тем, эта треть миллиона солдат была отлично вооружена. Достаточно сказать, что немцам в качестве трофеев на побережье у Дюнкерка досталось 84 500 единиц моторной техники, 165 000 тонн топлива, 2500 полевых орудий, 77 000 тонн боеприпасов.
«Это «безумие Мажино» стоило французской армии ее морального духа и привело Францию к военному поражению, - констатировал немецкий военный историк Вернер Пихт. - Да и как могла подобная склонность народа и правительства к «апатичной войне» заставить свою армию оказать сопротивление той революционной динамике, с которой немецкие вооруженные силы, смело используя новые тактические возможности, открывшиеся в связи с появлением авиации, танков и моторизованных соединений, в одно мгновение прорвали пояс укреплений, считавшийся доселе неприступным, и разбили самую славную — наряду с немецкой — армию Европы нынешнего века».
В результате блицкрига «Гельб» Франция потеряла 84 000 человек убитыми и более миллиона пленными. Немецкие потери оцениваются в 45 074 человек убитыми, 110 043 ранеными и 18 384 пропавшими без вести.
«Победители».
22 июня 1940 года на встрече Гитлера и генерала Юнцигера был подписано Второе Компьенское перемирие. Францию раздели на две части – на немецкую оккупационную зону и на территорию коллаборационистского государства, подконтрольного маршалу Петену. «Военное присутствие во Франции растет, - рассказывал Оливье Дюамель. - Немцы захватили лучшие отели, самые красивые поместья. Они знали, куда идти, они были хорошо информированы, и уверены, что это навсегда».
Многие французы не просто признали господство немцев, но и пошли к ним на службу. Так, 22 июня 1941 года националист Жак Дорио призвал своих соотечественников на войну с СССР. Вскоре был организован легион французских добровольцев (LVF) и вербовочный центр. Первые два батальона LVF прибыли в Смоленск в ноябре 1941 года. Им предстояло участвовать в штурме Москвы. Судьба распорядилась так, что на Бородинском поле французский 638-й полк атаковал части 32-й стрелковой дивизии РККА. Потери легионеров в тех боях были настолько велики, что немцы вывели их в тыл.
Наибольшую известность из числа французов-гитлеровцев получила 33-я гренадерская бригада СС (затем дивизия) «Шарлемань». Всего же, по некоторым оценкам, против СССР воевали порядка двухсот тысяч французов, из них 23 136 солдат попали в советский плен на Восточном фронте.
Освободили Францию в 1944 году американские, британские, канадские и польские войска после высадки в Нормандии. За свою родину также воевали бойцы «Сражающейся Франции» де Голля. По данным историка Жана-Франсуа Мураччоля, численность этих соединений составляла 73 тысячи человек.
В числе событий, получивших широкую известность во время этой фазы войны, значится расстрел по приказу французского генерала Филиппа Леклерка 12 французов, служивших в 33-й гренадерской дивизии СС «Шарлемань». Это произошло после того, как на его упреки «Как же вы, французы, могли носить немецкую форму?», ему ответили: «Так же, как вы, генерал, можете носить американскую». Интересным и показательным является высказывание фельдмаршала Кейтеля, который, увидев во время подписания акта о капитуляции военнослужащих во французской форме, непроизвольно воскликнул: «Как?! И эти тоже нас победили?».
Общие потери Франции во Второй мировой войне оцениваются в 600 тысяч человек.
Фото: Global Look Press
http://svpressa.ru/war21/article/117732/
Комментариев нет:
Отправить комментарий