Михаил Лунин. СССР – Прыжок в будущее

   Советский период российской истории до сих пор вызывает ожесточенные споры в российском обществе. Их источником служит идеологическая конфронтация, навязанная стране либералами, которые пришли к власти в России на основе отрицания советской системы. Стараясь очернить Советский Союз в глазах народа, либералы преследуют, прежде всего, цель оправдания совершенных преступлений и ошибок.

   Только создавая черный миф о ужасной империи зла, можно успокаивать свою совесть и затуманивать сознание народа, который в ином случае никогда бы не позволил издеваться над собой кучке негодяев и глупцов. ( Все «ужасы советского тоталитаризма» – здесь! )

Выходом из бесконечного пережевывания подлинных и мнимых ужасов является создание четкой концепции советской системы, которая поможет понять истинную сущность СССР.

 Для этого необходимо сначала принять, что советская система никогда не была тем, за что себя выдавала, то есть новым передовым общественным строем – социализмом.

Как известно основой коммунистической идеологии была марксистская теория. Для своего времени она была грандиозным прорывом в осмыслении строения общества и во многом не устарела до сегодняшнего времени. Марксизм состоял из трех основных частей: экономической теории (анализ экономического функционирования капиталистической системы), философской теории (диалектический материализм), социально-политической теории (исторический материализм).

Согласно марксизму история человечества есть развитие производительных сил общества на основе которых и возникают разнообразные общественные отношения, что в общем соответствует действительности, так как экономический базис всегда определяет возможности общества. (Другое дело, что эта связь не является прямолинейной и преломляется самым причудливым образом) Основным постулатом социального анализа марксизма было разделение общества на классы в зависимости от положения в общественном разделении труда. В зависимости от этого положения классы были разделены на эксплуататорские и эксплуатируемые. Борьба антагонистических классов согласно марксизму движет вперед развитие человечества. Было также предложено разделение истории развития человечества на формации в зависимости от превалирования определенных производственных отношений – рабовладельческая формация, феодализм, капитализм. Следующей формацией согласно марксизму должен был быть социализм, который базировался на более высоком уровне производительных сил, что соответственно привело бы к изменению производственных и общественных отношений. Осуществить переход к социализму должен был вызревающий в недрах капиталистической системы новый передовой класс – пролетариат, который в ходе революции смел бы старые общественные отношения.

            Эта часть социальной теории марксизма оказалась ошибочной. Более того она противоречила логике самой марксистской теории. Если пролетариат является эксплуатируемым классом капиталистической системы, то он не может стать новым господствующим классом. В истории случались масштабные восстания народных масс, в ходе которых государство и общество разрушались до основания, а господствующие слои уничтожались, но после этого происходило восстановление традиционного общества с прежними общественными отношениями. Поэтому пролетариат никак не мог создать новую формацию пусть даже путем революции.

            Кроме того, согласно тому же марксизму, для перехода к новой формации первоначально должны появиться новые производительные силы как это было с капитализмом когда появилась промышленное производство, а уже они неизбежно приведут к изменению производственных и общественных отношений. Собственно исходя именно из этого постулата социал-демократия, в отличии от коммунистов, отказалась от революционного пути развития и стремилась сгладить противоречия капиталистического общества с помощью социальной политики государства.

Россия к моменту революции представляла собой аграрную страну, только вступившую в период индустриализации. Поэтому с точки зрения классического марксизма социалистическая революция никак не могла произойти в такой стране. Это понимали и многие большевики. Противоречие между теорией марксизма и реальной сложившейся обстановкой было разрешено сначала с помощью надежды на всемирную революцию, а когда стало ясно, что революции в Европе не будет, то был принят идеологический постулат об ускоренном развитии производительных сил в рамках новой системы для подтягивания их до уровня развитых стран, что позволило бы создать экономическую базу для создания социализма. В конечном итоге этот идеологический выход из противоречий марксисткой теории оказался лишь самообманом.

Крушение советской системы доказало это с полной очевидностью. Новая более прогрессивная формация не может деградировать до уровня предыдущей формации. Невозможно себе представить деградацию капиталистической системы в традиционное общество, так как объективная необходимость обслуживания современных производительных сил не допустит такого регресса общественных отношений.  В случае же с советской системой такой переход произошел. Следовательно, советская система не была социализмом, а особой формой развития общества в рамках капиталистической формации.

            Возникновение подобной формы общества не является чем-то уникальным в истории человечества. Такие государства появлялись в рамках традиционного общества на Востоке. (Это еще раз с очевидностью доказывает, что Россия относится к восточным обществам) Полное поглощение общества государством происходило либо в ранний период развития восточных обществ (Египет, Месопотамия), либо в результате острейшего кризиса общества (Китай). Однако, как правило, такие общества были недолговечны. Первоначальный положительный эффект от концентрации человеческих и материальных ресурсов через некоторое время сменялся периодом разложения, когда элита подобного общества стремилась присвоить себе общую государственную собственность. В результате возникал кризис общества, который заканчивался либо вторжением внешнего врага, либо внутренней смутой.

            В России и других восточных странах предпосылкой возникновения государства-общины на основе коммунистической идеологии стал модернизационный шок перехода к индустриальному обществу. Консервативные восточные общества с превалирующей ролью государства в социуме с огромным трудом приспосабливались к резким изменениям эпохи Модерна. Класс буржуазии на Востоке был слишком слаб, чтобы справиться с задачей создания индустриального общества, так как с одной стороны находился под сильным давлением буржуазии развитых капиталистических стран, а с другой стороны его действия сильно ограничивались государством, которое было вынуждено делать это для недопущения возрастания социальной напряженности в обществе.  Поэтому провести индустриализацию на Востоке могло только государство. В тех государствах Востока, где социальная напряженность не привела к взрыву, индустриализация была проведена с помощью авторитарного дирижизма (Япония, Южная Корея), когда государство определяет стратегию развития экономики, а буржуазия вынуждена ему следовать. В тех обществах, где трансформация Модерна привела к социальному взрыву, индустриализация осуществлялась непосредственно государством в рамках советской модели.

            В России к началу 20 века как раз сложилась сложнейшая социально-политическая ситуация. Острейший социальный кризис буквально разрывал на части общество. Его причинами были аграрное перенаселение, медленный процесс индустриализации, устаревшая политическая система власти.

Аграрное перенаселение, когда возросшему крестьянскому населению не стало хватать земли для обеспечения элементарного выживания, было связано с демографическим бумом второй половины 19 века и сохраняющимся помещичьим землевладением. 

Быстрый рост населения России в этот период времени был обусловлен сохранившейся высокой рождаемостью при улучшении медицинского обслуживания. Выжившие крестьянские дети в результате и обеспечили этот гигантский демографический скачок. (Такой феномен наблюдался не только в России, но и в других переходных обществах Модерна) Быстрое увеличение крестьянского населения привело к уменьшению земельных наделов, которые не могли обеспечить нормального существования беднейших слоев крестьянского населения. Результатом стал периодически возникающий в конце 19 и начале 20 века голод,  охватывающий обширные области Российской империи.  Такое положение крестьянства стало одной из главных предпосылок социального взрыва.

            Смягчить социальные противоречие в деревне можно было,  радикально изменив структуру землепользования, которая сложилась после «освобождения крестьян». К сожалению, Великая реформа по освобождения крестьян заложила острейшие социальные проблемы, которые и привели затем к кризису деревни. Освобождение крестьян при консервации общины (в фискальных целях), взимании с крестьян выкупных платежей, отхода к помещикам наиболее плодородных и необходимых для ведения хозяйства земель (отрезки) привело к установлению неэффективной системы землепользования. Крестьяне не были заинтересованы в повышении эффективности своего хозяйства в силу регулярного передела земли в рамках общины, а выкупные платежи, взимавшиеся вплоть до революции 1905 года, и поборы со стороны помещиков не давали накопить необходимые средства для расширения крестьянского хозяйства. С другой стороны помещики окончательно превратились в паразитический класс. Получив наиболее лучшие земли в ходе реформы помещики, не обладая более бесплатным рабским трудом, в большинстве своем не смогли организовать эффективно работающие хозяйства.

Поэтому большинство помещиков получало с крестьян деньги, используя оставшиеся привилегии  и сдавая землю в аренду. Естественно подобное положение не могло не обострять социальное положение в стране. Попытка разрешить земельный вопрос в ходе столыпинской реформы не увенчалась успехом. Реформа сильно запоздала и не смогла остановить повышение социальной напряженности. Разрушение общины не могло принести быстрый эффект, а переселение бедного крестьянства в Сибирь не приобрело необходимых масштабов для решения земельного вопроса.

            Возможным вариантом решения проблемы деревни могло стать поглощение избыточной рабочей силы промышленностью, но из-за медленного процесса индустриализации этот вариант тоже не смог реализоваться. Россия в этот период времени, несмотря на быстрое развитие промышленности, оставалась аграрной страной. В западных странах индустриализация  происходила более растянуто по времени, но даже при этом осуществлялась с помощью жесточайшей эксплуатации беднейших слоев населения и крестьянства. Необходимо также учесть, что при этом великие державы Запада еще грабили свои колонии, что намного облегчало им накопление капитала для создания промышленности. Россия была лишена такой возможности. Её расширение не сопровождалось созданием полноценных колоний, которые стали бы источником доходов для накопления капитала, что связано с историей становление российского государства, которое инкорпорировало присоединенные нации в сложную симбиотическую систему семьи народов. Лишенная столь мощного источника средств Россия была вынуждена осуществлять индустриализацию за счет выкачивания средств из крестьянства и привлечения иностранного капитала. Однако чем больше осуществлялся нажим на крестьянство, тем сильнее возрастала социальная напряженность, а монархия была уже не в состоянии подавить протест народных масс. Привлечение же иностранного капитала привело к частичной потере независимости в не только в экономической сфере, но и в области внешней политики. Кроме того вкладывая средства в предприятия на территории России иностранный капитал вывозил прибыль от них в Европу, что замедляло рост промышленного производства и тем самым обрекало Россию на положение вечно догоняющего развитые капиталистические страны.

            Другим вариантом смягчения напряжения в обществе могло стать расширение социальной базы монархии за счет изменения политической системы власти. К началу 20 века дворянство, на которое ранее опиралась монархия, значительно ослабело. Новые поднимающиеся социальные слои буржуазия, интеллигенция, рабочие изначально были нелояльны монархии. Крестьянство, в связи с постоянным ухудшающимся социальным положением, постепенно радикализировалось  и было готово поддержать любую политическую силу сулящую решение земельного вопроса пусть даже путем конфискации остающихся помещичьих земель.

            В таких условиях обеспечить стабильное развитие страны было возможно, только создав  режим конституционной монархии. Только на этой основе можно было создать консервативный социальный союз дворянства, буржуазии и интеллигенции, который смог бы удержать ситуацию под контролем даже в случае революции.

Российская монархия оказалась не способна сформировать подобный социальный союз и в итоге оказалась в политической изоляции, что закономерно привело её к падению.

Таким образом, в период предшествовавший революции не были решены важнейшие задачи по трансформации социальной и политической структуры России под потребности индустриального общества. Поэтому революция 1917 года стала закономерным итогом недальновидной политики элиты Российской империи, которая искусственно тормозила необходимые для эволюционного развития страны реформы.

 Социальные противоречия в обществе оказались настолько мощными, что революционный взрыв поставил под вопрос само существование России, как независимого государства. Выйти из ловушки модернизационного шока можно было только напряжением сил всего общества, что неизбежно бы привело к той или иной форме диктатуры. Её формой могла либо партийная, либо военная диктатуры.  Для решения проблемы построения индустриального общества больше всего подходила именно партийная диктатура, которую установили в России большевики. Военная диктатура, которая стала бы итогом победы белого движения, не смогла бы соперничать по степени контроля и возможностей мобилизации с партийной диктатурой. Кроме того белая военная диктатура попыталась бы законсервировать социальное неравенство, что вполне могло привести через некоторое время к новой революции.

Создав на основе одной из трех идеологий Модерна партийную диктатуру, большевики  в ходе кровавой гражданской войны ликвидировали высшие классы Российской империи и этим разрубили гордиев узел социальной ненависти, разрушавший Россию. Национализировав промышленность,  большевики обеспечили экономическую основу для создания государства-корпорации, которое только и могло за счет внутренних резервов создать индустрию. Однако в ходе гражданской войны не была решена проблема крестьянства, которое осталось массой неподконтрольных государству мелких собственников. Поэтому для стабилизации политического и экономического положения государства понадобилась новая экономическая политика, в ходе которой было восстановлено народное хозяйство, разрушенное гражданской войной.

Новая экономическая политика включала в себя частичное восстановление рынка с товарно-денежными отношениями, который мог в тех условиях обеспечить нормальный товарооборот между мелкими крестьянскими хозяйствами и крупной промышленностью подконтрольной государству. Допустив восстановление рынка, большевики вместе с тем понимали временность данной меры, так как она не решала главной проблемы – проведения индустриализации. В годы новый экономической политики в партии как раз разгорается дискуссия по дальнейшему пути развития страны. В ходе дискуссии вырисовывается два возможных варианта развития событий.

Первый заключался в попытке сохранения неустойчивого социально-экономического устройства общества построенного на принципах НЭПа на неопределенный период. В этом случае индустриализация страны растянулась бы на долгое время с неясным результатом, что в условиях изоляции советской России и нарастающих межимпериалистических противоречий грозило государству порабощением со стороны более развитых держав.

Второй путь заключался в форсированной индустриализации с опорой на собственные силы. В этом случае необходимо было осуществить подчинение крестьянства государству, которое должно было быть включено в общую систему советской общины. Только в этом случае государство могло выкачать средства из крестьянства для проведения индустриализации. (Процесс фактического ограбления крестьянства происходил во всех странах создававших индустриальное общество, но на Западе этот процесс происходил не под нажимом государства, а опосредованно с помощью частной эксплуатации.)

Советское руководство сделало выбор в пользу второго варианта, который единственный мог гарантировать быстрое возрастание индустриальной мощи страны. Следовательно, проведение коллективизации было неизбежным этапом развития советской системы и было необходимо для проведения индустриализации. Жертв экспроприации крестьянства могло быть больше или меньше, но в любом случае они были бы. (Создание трудовых армий для проведения форсированной индустриализации согласно планам троцкистов вряд ли бы могло быть осуществлено без применения государственного насилия)  

Проведя коллективизацию и получив огромные ресурсы дешевой рабочей силы, советское государство сумело направить их на создание промышленности. Результатом стал стремительный экономический рост перед войной, который позволил Советскому Союзу разгромить объединенные силы всей Европы. После войны экономическое  развитие также продолжалось быстрыми темпами, что позволило СССР выиграть космическую гонку у США став наглядным подтверждением могущества советского государства.

Однако в конце 60-тых годов темп экономического роста замедлился и стал снижаться. Причиной этого был как это не странно именно успешное создание индустриального общества, то есть истинная цель существования советской системы была достигнута. Источник роста экономики, который придавал повышенный динамизм развитию промышленности за счет огромного дешевого трудового ресурса, оказался исчерпан. Необходимо было перестраивать модель развития экономики, повышая эффективность использования материальных и трудовых ресурсов, что было трудно добиться в мобилизационной модели советской системы. Выходом могло стать введение элементов госкапитализма и расширение сферы товарно-денежных отношений, что придало бы большую гибкость экономической системе и позволило повысить эффективность использования ресурсов. Это позволило не только сохранить то, что построила советская система, но и приумножить мощь страны. К сожалению этого не произошло из-за воздействия Запада и предательства части партийной элиты.

Таким образом, теоретические построения о случайности установления в России партийной диктатуры левого типа, ужасном бессмысленном эксперименте, поставленном над Россией большевиками, конечном крахе социализма, который проиграл капитализму, являются лишь мифами мешающими понять реальное развитие страны.

Возникновение в России левой партийной диктатуры было наиболее вероятным вариантом развития революции. Он был во многом предопределен слишком медленной перестройкой социальной и политической структуры страны в 19 веке. Более того элита империи пыталась все время искусственно тормозить модернизацию России, что вело к накоплению напряжения в обществе. Результатом стал мощнейший революционный взрыв, который вынес на гребень волны левые партии. Среди них большевики отличались не только железной дисциплиной, но наиболее разработанной идеологий, которая идеально подходила для форсированного построения нового индустриального общества.  Поэтому неудивительно, что именно они стали победителями в острейшей политической борьбе.

Действия большевиков после захвата власти представляли собой вовсе не бессмысленный набор экспериментов, а жестко детерминированные условиями России шаги по построению индустриального общества. Национализация промышленности, а затем коллективизация были необходимы для создания нового вида социума, который только и мог форсированным рывком создать промышленность. Сумев совершить этот рывок, коммунисты не только вывели Россию на невиданную ранее ступень могущества, но и обеспечили её влияние на весь мир, которое достигло своего апогея в 60-тые годы 20 века.

Последующее замедление развития советского общества и упадок влияния были вызваны именно тем, что советская система великолепно справилась с возложенной на неё исторической миссией. Для дальнейшего поступательного развития страны требовалось изменение мобилизационной модели развития. Однако сохранение достижений советской системы и построение на их основе более свободного общества не осуществилось. Советский Союз был разрушен, а попытка насильственного построения либерального проекта породила деградацию всех сторон жизни общества. Таким образом, не социализм был разрушен в ходе перестройки, а лишь мобилизационная форма построения индустриального общества, которую вполне можно было постепенно реформировать без особого ущерба для страны. (Пример тому Китай, где переход от жесткой советской мобилизационной модели вовсе не привел к упадку страны)

Конечно, советская система была уникальным видом социума, что затрудняло его реформирование, но позор советской интеллигенции, которая стала локомотивом перемен, заключается в том, что она и не пыталась по-настоящему её изучить. Используя заимствованные с Запада теории и идеи, многие из которых создавались под цели идеологической войны, интеллигенция позволила определять будущее своей страны внешним силам. Между тем характеристика советской системы позволила бы избежать многих ошибок, которые роковым образом сказались на судьбах страны.

В экономическом плане советская система представляла собой государство-корпорацию, где все производительные силы страны находились в руках государства. Эта уникальная форма экономического устройства появилась только в 20 веке в результате развития производительных сил общества. Если в рамках традиционного общества государства-общины из-за трудности контроля над всеми аспектами хозяйственной деятельности, как правило оставляли крестьянину некоторую самостоятельность на уровне личного хозяйства под неусыпным надзором чиновников (Государство-община типа Третьей династии Ура в Шумере, где основу сельского хозяйства составляли государственные латифундии, была единичным явлением), то советская система благодаря форме корпорации управляла всей хозяйственной деятельностью  общества. В этой ситуации все граждане государства оказывались служащими одной корпорации, которая определяла направление хозяйственного развития страны и статусы задействованных в производстве служащих.

Естественно как в всякой корпорации в СССР осуществлялось директивное планирование производства, которое позволяло определять количество и ассортимент необходимой продукции. Благодаря этому можно было сбалансировать объемы продукции различных отраслей и тем избежать кризисов перепроизводства и надувания производственно-финансовых пузырей, которые приводят к регулярным кризисам в рамках капиталистической системы хозяйствования. 

Несомненным плюсом советской системы было также ограничение престижного потребления элиты, на которое расходуются впустую финансовые ресурсы, собранные со всего общества.

Так как в рамках советской корпорации не было бесконтрольного движения капитала за счет монополии внешней торговли и национализации финансовой системы, то и не существовало проблемы утечки капитала.

Кроме того, обладая гигантскими финансовыми ресурсами, Советский Союз мог перебрасывать их на наиболее важные с точки зрения безопасности и развития экономики направления, что позволяло развивать их в фантастически короткие сроки.

Все эти несомненные достоинства советской корпорации позволили ей превратить страну в сверхдержаву, обеспечив для этого прочный экономический фундамент.

Вместе с тем существовали и недостатки, которые привели к кризису советской системы.

Советская корпорация как всякая большая организация со временем всё более бюрократизировалась, что замедляло её реакцию на изменение внешней и внутренней обстановки.

Превращение граждан страны в служащих корпорации не стимулировало личную заинтересованность работников в результатах их труда, то есть повторялась ситуация отчуждения в рамках частной капиталистической корпорации только в большем объеме.

Отсутствие конкуренции внутри советской корпорации, как это происходит между корпорациями в капиталистическом обществе, препятствовало внедрению новых научно-технических разработок, так как любое подобное внедрение несет с собой риск неудачи, а любая крупная организация, прежде всего, стремиться к сохранению статус-кво.

Все эти особенности гигантской корпорации называющей себя СССР наложили отпечаток на всю экономическую структуру страны. Эта структура представляла собой единый иерархический механизм, в котором не было места для дублирующих звеньев (предприятий). (В любой корпорации различные подразделения не дублируют деятельность друг друга, так как это будет лишь растрата финансовых и трудовых ресурсов.) Поэтому когда в ходе либеральных реформ был осуществлен развал корпорации на отдельные узкоспециализированные предприятия, то это естественно привело к экономическому коллапсу, так как все эти предприятия были монополистами в своей сфере деятельности. Предоставление им полной экономической самостоятельности да еще с передачей в частные руки раскрутило инфляцию издержек, когда каждое предприятие старалось извлечь максимум прибыли из своего монопольного положения. Результатом стал тяжелейший экономический кризис. А ведь его можно было намного смягчить или избежать если бы руководители РФ учли особенности экономической структуры советского общества. Можно было преобразовать министерства в государственные компании, что позволило контролировать их действия в интересах общества при одновременном создании режима наибольшего благоприятствования  частным малым предприятиям. Подобная система госкапитализма позволила бы не потерять контроль государства над экономической системой и обеспечить развитие промышленного производства в условиях перехода к более гибкой системе хозяйствования.

 Уникальностью отличалась и социальная структура советского общества. Так как все производительные силы находились в руках государства-общины, то в советском обществе не было места для традиционных классов. Так как индустриализация общества производилась внеэкономическими  методами государством, то социальная структура советского общества неизбежно должна была стать  похожа на социальную структуру традиционного общества.

Главной чертой объединяющей советское и традиционное общества была связанность статуса человека с его положением в социальной иерархии, которая представляла собой вертикально выстроенную систему социальных групп.

В традиционном обществе эта иерархия состояла из сословий с разным правовым статусом. Советское общество, несмотря на провозглашаемое юридически равенство всех граждан, также состояло из социальных групп с фактически разным статусом в обществе. Таким образом и в традиционном и советском обществе, в отличии от капиталистического, главным было не богатство, а общественный статус человека выражающийся в его принадлежности к определенным социальным слоям.

Вместе с тем советское общество было уникальным новым явлением в истории человечества. Обладая всеми признаками индустриального общества СССР, в социальном отношении, состоял из новых социальных групп - псевдосословий.

Псевдосословия советского общества отличались от настоящих сословий традиционного общества, прежде всего отсутствием признаваемого государством и обществом правого статуса. Так как советское общество строилось исходя из постулатов одной из великих идеологий модерна, а их объединяло отрицание иерархичности общества, то в правовом отношении граждане СССР были равны. (В классический сталинский период советской системы правовые различия между псевдосословиями существовали, но они не обладали признаваемой общественной легитимностью, а их наличие объяснялось временными трудностями или противостоянием с врагами нового строя) 

Также в отличие от традиционного общества в советском обществе существовала высокая социальная мобильность, когда вчерашний крестьянин мог стать частью управляющего псевдосословия, а затем при Сталине превратиться в «лагерную пыль».

Самым низшим псевдосословием советского общества были, безусловно, колхозники - бывшие крестьяне, насильственно включенные в состав государства-общины. (Заключенные сталинского периода развития советской системы не являлись стабильным псевдосословием, а были лишь временным социальным образованием) Объединенные в рамках крупных государственных хозяйств бывшие крестьяне превратились в самый обездоленный слой советского общества, так как именно из них выбивались средства на ускоренное создание промышленности. Наиболее четко приниженный статус колхозников проявлялся в сталинский период развития советской системы, когда они были лишены многих прав, которыми обладали остальные псевдосословия. Во второй период брежневский период развития советской системы (правление Хрущева это промежуточный этап преобразования более жесткой «сталинской» модели советского общества в более мягкую «брежневскую»), так как задача построения индустриального общества была выполнена, то ограничения прав колхозников были сняты и формально они стали обладать такими же правами, как и остальные советские граждане. Тем не менее, фактически они по-прежнему находились внизу иерархической лестницы псевдосословий.

Следующим по значимости в иерархии находилось рабочее псевдосословие. Согласно идеологическим постулатам оно даже провозглашалось господствующим в первый период существования советской системы. Органично вписавшись в гигантскую корпорацию СССР рабочие, будучи до этого наемными работниками и не имея никакой собственности в отличии от крестьянства, ничего не потеряли при создании советской системы. Более того рабочие рассматривались советской властью как опора режима. Поэтому по сравнению с крестьянством в рабочие в классический сталинский период существования системы были в более привилегированном идеологическом и правовом положении, но в материальном отношении они находились чуть выше колхозников. В брежневский период напротив возрастает материальное благополучие рабочих, но при этом разрушаются их идеологические привилегии в связи с провозглашением единой советской общности.

Выше рабочего псевдосословия находилась интеллигенция. История развития этого псевдосословия в рамках советской системы наиболее интересна. Так как большая часть дореволюционной интеллигенции не приняла установление советской системы, то первоначально новое руководство рассматривала этот слой общества как потенциально враждебный власти. (В общем, так оно и есть, так как умственная работа неизбежно сопровождается критическим анализом окружающей реальности, в том числе политического устройства и действий власти)  Тем не менее, для создания индустриального общества власть нуждалась в интеллигенции. Поэтому первоначально привлекались дореволюционные специалисты, а затем по мере развертывания системы образования уже советские специалисты. Однако даже после создания своей советской интеллигенции отношение к ней власти оставалось двойственным. Осыпая привилегиями лояльных интеллектуалов, власть беспощадно пресекала любые попытки выйти за определенные ею идеологические рамки. Более резко отражалась на интеллигенции и политическая борьба в правящем слое, так как она непосредственно обслуживала интеллектуальную жизнь государства-общины. В сталинский период интеллигенция, несмотря на идеологические установки по гегемонии рабочего псевдосословия, обладала большими материальными привилегиями, что приближало её к правящему слою. В брежневский период резко падает материальное благосостояние интеллигенции, что связано с количественным ростом псевдосословия, но при этом это падение не компенсируется хотя бы изменением идеологической установки власти по отношению к интеллигенции. Возникает парадоксальная ситуация когда престиж этого псевдосословия остается высоким, но он не подкреплен соответствующими привилегиями,  что очень важно для иерархической системы. Сохраняющийся высокий престиж стимулирует приток новых неофитов, но их амбиции не получают реализации, как в материальном, так и духовном плане. Все это стимулировало оппозиционные настроения в среде интеллигенции, которая постепенно превратилась в бомбу замедленного действия, которая взорвалась в период перестройки.

Самым высшим псевдосословием в советской системе был управляющий слой – номенклатура.  В его состав входили партийные, государственные, хозяйственные управленцы, которые от имени советской общины контролировали все аспекты её жизни. Обладая огромной бесконтрольной властью над остальными псевдосословиями, номенклатура была ограничена лишь идеологией и верховным вождем. Поэтому проблема контроля над  правящим псевдосословием возникала регулярно. В сталинский период эта проблема решалась с помощью регулярных репрессий, которые обеспечивали абсолютную власть вождя и дисциплинировали оставшихся в живых управляющих. В брежневский период репрессии прекратились, что вызвало резкое уменьшение обновления правящего слоя и соответственно процесс его разложения, так как не был  задействован какой-либо новый механизм ротации номенклатуры. (В Китае такой механизм после начала реформ был задействован в виде блоковой ротации, когда высшие руководители заранее подготавливают себе замену, а затем постепенно передают власть новой группе руководителей, что  предопределило успех китайского государства) Именно разложение правящего слоя во многом способствовало катастрофе 90-тых годов, в которой погибло государство.

Все эти псевдосословия образовывали социальный каркас советского общества. Их разрушение в ходе растаскивания собственности советской корпорации привело к радикальному изменению социальной структуры общества. Формирование слоев общества типичных для капиталистического общества в условиях шоковых реформ, когда была предпринята попытка стремительным рывком переделать страну, было сильно искажено наложением на новый правящий слой прежних социальных традиций и норм номенклатуры. В результате это привело к соединению худших черт советского и капиталистического социального устройства. Сращивание частного капитала и государства привело к формированию олигархического правящего слоя не способного развивать страну. Избежать такого печального исхода было возможно на пути постепенных реформ, когда государство сохраняло бы контроль за господствующими высотами экономики при этом развивая частный сектор. Это позволило бы создать частный сектор не устраивая дележ уже созданной советским государством собственности, а на условиях постепенного развития капитала от мелкого к крупному в рамках закона.

Политическая система, существовавшая в Советском Союзе, по форме не была единичным и уникальным явлением. Партийная диктатура, как одна из форм утилизации энергии восстания масс при переходе к индустриальному обществу, была широко распространена в мире. Диктатура Коммунистической партии в Советском Союзе обладала той особенностью, что впервые создала новый вид индустриального социума. Благодаря этому она стала не только долгожителем в череде подобных политических структур, но и приобрела огромное влияние на мир, возглавив мировое коммунистическое движение. Поэтому эволюция политической системы Советского Союза и конечно её ядра – партии представляет особый интерес.

После захвата власти большевиками и создания системы партийной диктатуры начался процесс слияния государственного аппарата и партии. Особенно быстро этот процесс пошел после смерти Ленина, когда начинается возвышение партийной бюрократии. Именно на неё и сделал ставку Сталин в борьбе за власть. Его победа должна была знаменовать собой окончательное поглощение государства партией, но этого не произошло. Напротив установление единоличной власти Сталина привело к ослаблению партийной бюрократии. Дело в том, что именно партия согласно идеологии должна была представлять собой тот авангард, который должен был вести народ за собой к коммунизму, то есть партия должна быть коллективным диктатором. В такой системе каждый член партии оказывается носителем части власти всей партии. Поэтому единоличная власть, являющаяся естественной при других формах диктатуры, при партийной диктатуре наоборот несвойственна высшей власти. Для того чтобы её добиться Сталину пришлось сначала расставить верные ему номенклатурные кадры, что обеспечило победу его фракции в партии, но и после победы он ощущал неустойчивость созданной им единоличной системы власти. Проблема состояла не только в том, что хотя он и победил политических противников, но они оставались в партии пусть даже внешне покорные его воле и при неудачном стечении обстоятельств тут же попытались бы лишить новоявленного автократа власти, но и в том, что и соратники Сталина не воспринимали его как легитимного единоличного правителя. Выходом из тупика для Сталина стало перенаправление на партию «карающего меча революции» - органов госбезопасности. Благодаря великой чистке и раздуванию культа личности вождя единоличная власть Сталина укрепилась. Победа в Великой Отечественной войне также способствовала укреплению авторитета вождя, но окончательно проблема так и не была решена, так как формально институционально положение партии осталось без изменений. Тем не менее, партийные органы после войны были отстранены от непосредственного руководства государственным аппаратом. Однако окончательно превратить партию из коллективного диктатора в часть государственного аппарата  Сталин так и не смог. (Необходимость подобного отстранения диктовалась не только стремлением Сталина построить единоличную авторитарную модель управления страной, но и непрофессионализмом партноменклатуры по сравнению с государственной бюрократией.)   Вместе с тем партийные органы были настолько ослаблены, что борющиеся между собой за место вождя наследники Сталина стремились первоначально занять посты в государственном, а не в партийном аппарате.

Именно в период после смерти Сталина решался судьбоносный для страны вопрос дальнейшей эволюции политической системы Советского Союза. Такая эволюция была просто необходима, так как партия к моменту смерти Сталина настолько разрослась количественно, что уже не могла быть даже коллективным диктатором. Кроме того объявление руководством страны завершения построения социализма неизбежно ставило вопрос о необходимости существования «диктатуры пролетариата», так как противостоящих государству-общине враждебных социальных слоев не осталось.

Первым вариантом было поглощение партии государственным аппаратом. Если бы эволюция системы пошла по этому пути предложенному Сталиным, то партия превратилась бы из коллективного диктатора в идеологический отдел государственного аппарата. В дальнейшем это неизбежно привело бы к постепенному формированию легитимной с точки зрения общества единоличной авторитарной диктатуры.

Вторым вариантом было превращение партии в идеологический орден, то есть возвращение к принципам коллективной диктатуры. Для этого было необходимо резко сократить численность партии, отстранить партийную бюрократию от текущего управления страной, ужесточить прием в партию, провозгласить основной целью партии создание нового человека (это потребовало бы внедрения в партийную практику психологических и физических методик самосовершенствования человека). Превращение партии в структуру орденского типа привело бы к созданию биполярной политической структуры государства, где текущее управление страной сосредоточилась в государственном аппарате, а партия превратилась в стратегический центр принятия решений.

Третьим вариантом развития политической системы было сохранение за партией всей полноты власти, но при этом необходимо было решить проблему управляемости системы. Фактически понадобилось бы выработать что-то вроде неформальной системы правил (номенклатурной конституции) позволившей в отсутствии публичной политической деятельности выстроить систему выдвижения профессионально подготовленных кадров и ротации. В этом случае номенклатура сохранила бы свою монолитность и даже в отсутствии диктатора продолжала защищать интересы страны. (По этому пути пошел Китай после начала реформ.) Такие попытки предпринимались в период правления Хрущева, но они были настолько топорны, что дискредитировали эту идею.

Реально развитие политической системы СССР пошло по четвертому наихудшему сценарию. Новое возвышение партноменклатуры, благодаря которой Хрущев смог победить своих соперников, вновь подчинило госаппарат партии. Реорганизация органов госбезопасности и ликвидация их руководства вывело партноменклатуру из-под контроля высшего руководства страны (контроль над номенклатурой как раз осуществлялся с помощью органов госбезопасности), а осуждение культа личности Сталина блокировало путь установления новой единоличной власти.

Однако восстановив власть партноменклатуры, руководство Советского Союза не смогло решить вопроса управляемости политической системы. Рост численности партии не только не остановился, а наоборот ускорился, что окончательно сделало невозможным выполнения партией функции коллективного диктатора. Результатом стала полная бесконтрольность номенклатуры, что привело к распаду политической системы на ряд политических подсистем контролируемых автократическими лидерами. (Распад проявлялся как в усилении власти руководителей республик, так и формировании вертикальных политических подсистем на уровне министерств)

Естественно, что политическая система, состоящая из конгломерата «сатрапий» стала крайне хрупка и не могла выдержать сильного потрясения. В таких условиях осуществлять любые реформы можно было только консолидировав политическую систему на основе сохранения власти партии изменив при этом структуру этой власти. Вместо этого в период перестройки была разрушена власть партии, что неизбежно должно было вызвать распад политической системы по уже наметившимся трещинам и нарастание массового стихийного движения в народе, которым ловко пользовались манипуляторы, как внутри страны, так и за рубежом.  Результатом стала катастрофа, приведшая к распаду страны.

Таким образом, экономическая, социальная и политическая структура советского общества 20 века отличалась особой своеобразностью делавшей её непохожей на капиталистические общества и на прежние формы традиционного государства-общины. Существуя в рамках индустриального общества, советское государство в экономической сфере приняло форму корпорации, а в политической сфере форму партийной диктатуры. Подобное сочетание позволило России успешно осуществить индустриализацию, что позволило ей стать сверхдержавой оказывающий влияние на весь мир.  Однако, к сожалению России не удалось построить социализм в том его понимании, которое в него вкладывали русские революционеры, так как уровень производства еще не достиг необходимого уровня в тот период времени. Тем не менее, даже попытка построить такое общество дала человечеству великий опыт, который в дальнейшем будет обязательно использован для создания нового общественного строя. 

20.12.2012 г. 
http://www.za-nauku.ru//index.php?option=com_content&task=view&id=6674&Itemid=39