«Суть времени» Пермь и Пермский край.
Ленин разогнал время и схватил пространство, он постиг Гегеля
и Маркса, он понял логику русской революции – единственный из политиков своего времени. Читать Ленина нужно сразу томами
и вписывать прочитанное в исторические контексты – тогда понимаешь, какой путь прошел этот человек, как динамична и точна
была его работа. В агонии цивилизации все европейские порядки пришли в негодность, а европейская политика впала в безумие.
Заканчивалась эпоха стабильности и гуманизма. И в этом бурлении в России новым историческим героем стал наш великий труженик,
обладавший самым динамичным политическим умом в Европе. Ленин и его партия победили потому, что были закалены бешеной внутрипартийной
работой. Эта бешеная работа в конечном счете спасла мир от хаоса и безумия.
Кому-то может показаться, что Ленин мыслил «примитивно». На самом деле, он мыслил конкретно,
исторично и, во всяком случае, нестандартно. Его парадоксальный текст «Лев Толстой как зеркало русской революции» вполне
мог быть опубликован в каком-нибудь модном филологическом журнале типа «НЛО» («Новое литературное обозрение»).
Убежден, что читать Ленина мешает некая укоренившаяся система чтения, автоматизированный способ восприятия ленинских текстов.
Способ этот получил название «марксизм-ленинизм».
Читаю книгу трудов Анатолия Васильевича Луначарского «Религия и просвещение» (М., 1985).
Открывает этот сборник вступительная статья кандидата философских наук Ю.Б. Пищика «Следуя ленинскому завету». Между
прочим, Ю.Б. Пищик – автор статьи «Атеизм» в Большой советской энциклопедии, то есть «специалист». Оказывается
(у Пищика), в вопросах религии и атеизма Луначарский следовал «ленинскому завету»… Если базовые тексты Луначарского
(такие, как фундаментальный труд «Религия и социализм») оставить в стороне, то, вероятно, можно представить и этого автора
пламенным ленинцем. «Марксизм-ленинизм» вообще активно использует технологию «просеивания», «отбора», «фильтрации»,
о чем, как мы скоро убедимся, мастера «марксизма-ленинизма» сами свидетельствуют.
В статье «Следуя ленинскому завету» автор даёт слово Ленину:
«… Не могу припомнить ни одного известного мне социалистического
сочинения или мнения выдающихся социалистов о будущем социалистическом обществе, где бы указывалось на ту конкретную практическую
трудность, которая встанет перед взявшим власть рабочим классом, когда он задастся задачей превратить всю сумму накопленного
капитализмом богатейшего, исторически неизбежно необходимого для нас запаса культуры и знания и техники, – превратить всё
это из орудий капитализма в орудие социализма. Это легко в общей формуле, в абстрактном противопоставлении, но в борьбе с
капитализмом, который не умирает сразу и тем более бешено сопротивляется, чем ближе к смерти, это задача величайшего труда».
Этот прекрасный во всех отношениях текст комментирует Ю.Б. Пищик:
«“Сохранить” ценное, общечеловеческое, необходимое и “отбросить”
классово чуждое, анахронистичное, исчерпавшее себя наследие прошлого, можно было лишь путём кропотливого и тонкого анализа
самого этого прошлого, его места в социальной и духовной жизни народных масс. Здесь требовались не только знания, не только
верность идеалам и принципам марксизма, но и глубокое понимание психологии различных социальных слоёв, “чувствование времени”».
Налицо «противоречие» между Лениным и Пищиком. Автор «Атеизма» для БСЭ ставит сложные
и очень важные задачи: сохранить ценное, отбросить классово чуждое, познать психологию народных масс и остаться верным принципам
марксизма. Вот только эти задачи не имеют отношения к ленинскому тексту, в силу каких-то обстоятельств Пищик не понимает «ленинской
диалектики». Сравните: «превратить всю сумму накопленного… запаса» (Ленин) – «сохранить ценное… и отбросить классово чуждое» (Пищик). Ленин говорит,
что весь буржуазный уклад нужно преобразовать в «орудие социализма». С подлинным драматизмом он пишет о том, что никто
до сих пор не ставил этой проблемы: «всю сумму» нужно «превратить» в нечто иное; а Пищик ставит задачу отобрать,
просеять «общечеловеческое», пропустить «запас» через фильтр «принципов марксизма». У Ленина нет здесь
никакой «общечеловечности», он не говорит ничего тривиального – он ставит острейший для него вопрос. Вся культура,
все знания, вся техника созданы «под капитализм»; другой культуры и техники у пролетариата нет, он заимствует чуждый
уклад. Этот уклад «бешено сопротивляется». Это совершенно реальная проблема, требующая философских, организационных
и технических решений.
В 1985 году философски подкованный ленинец уже не может уловить не только масштаб проблемы, но
и саму проблему. Он поступает с Лениным по собственным рецептам – одно сохраняет, а другое отбрасывает. Коллективный советский
«атеист-ленинец» сам исходил из «чувствования времени», своего гнилого времени. Из тех задач, которые ставит советская
номенклатура. Ставшая классом, она отбрасывает «классово чуждое» – трагическую сложность вхождения в социализм. Номенклатуре
«классово чужд» подлинный Ленин. Маркс этому классу не менее чужд.
Пламенные ленинцы от философии читают и интерпретируют тексты «классиков», конструируя
тривиальный, неповоротливый, прозрачный как дистиллированная вода «марксизм-ленинизм». Мы знакомимся с Марксом, Лениным
и «выдающимися социалистами» по сборникам тех лет, снабжённым обтекаемыми комментариями, согласно которым, в общем-то,
и Карл Маркс следовал «ленинскому завету». «Диалектика» же в том, что «ленинскому завету» никогда не следовал
даже Ленин. Многие из нас, вольно или невольно, знают не Ленина, а Ойзермана, Пищика и прочих авторов, гордо сражавшихся с «ревизионистами»
в авангарде «диамата». Поэтому до сих пор Ленина читает «маленький пищик», поселившийся в моём разуме. Он отбрасывает
«классово-чуждое» и превращает Ленина в «общечеловека». Он опирается на всю советско-талмудическую традицию,
бешено сопротивляясь подлинной диалектике.
Речь, конечно, не о Юрии Пищике, писавшем гладкие, «добротные» вступительные и энциклопедические
статьи. И не о Ленине даже. А о том, что нужно заново учиться читать «классиков». Читать без «внутреннего пищика»,
самостоятельно.
Какую службу сослужили Ленину его интерпретаторы, можно видеть на одном примере. В 1905 году
выходит статья Ленина «Партийная организация и партийная литература». В ней ставится задача создания масштабной системы
партийной литературы, организации партийных газет и издательств – открыто партийных. Задача эта ставится перед пролетариатом,
который должен выступить с принципом открытой партийности против «уродливой», «лицемерной» легальной печати.
Литература (мы понимаем, что речь идёт не столько о «беллетристике», сколько о политической, философской, идеологической
литературе) должна стать общим делом пролетариата, из пролетарской литературы должен быть изгнан дух анархического индивидуализма
и т.п. Статья эта имеет политическое значение (ставится конкретная задача для партийных организаций) и значение теоретическое
(проводится очень неглупая мысль, свобода печати в классовом обществе обеспечивается только через партийную печать). Здесь
нет речи о цензуре, о подчинении всей национальной литературы одной партии. Статья написана в 1905 году – задолго до того, как
большевики построили «однопартийную систему». «Мы далеки от мысли проповедовать какую-нибудь
единообразную систему или решение задачи несколькими постановлениями, — пишет Ленин. – Нет, о схематизме в этой области всего менее может быть речь. Дело
в том, чтобы вся наша партия, чтобы весь сознательный социал-демократический пролетариат во всей России сознал эту новую
задачу, ясно поставил её и взялся везде и повсюду за её разрешение».
Валерий Брюсов ответил на ленинский призыв статьёй «Свобода слова». Суть спора между
Лениным и Брюсовым (спор интересный, но я не стану входить в детали) примерно таков. Ленин не верит в абсолютную свободу слова
в буржуазном обществе и призывает поставить литературное дело на партийные основания. Партийный союз развивает свою литературу,
со своими издательствами и библиотеками. Сотрудничество с литераторами должно осуществляться на свободных основаниях. Речь,
по сути, идёт о создании второй литературы – не подчинённой логике буржуазных отношений. Брюсов же верит в свободу творчества, в неизбежно и необходимо
трагический конфликт между писателем и обществом. Капитализму поэт-символист противопоставляет не классовую борьбу пролетариата,
а борьбу свободных индивидов во имя творческой безграничности. Это спор беспартийного певца свободы с лидером «партии
пролетариата».
Между тем, Ленину впоследствии приписана идея о создании системы однопартийной литературы,
Ленин превращён в теоретика однопартийной диктатуры в области литературы. Произошла мутация смысла: от «принципа партийности»
к «принципу однопартийности». Мы уже обратили внимание: Ленин ставит задачу перед партией пролетариата в период революционной
борьбы (он, на самом деле, разворачивает «позиционную войну» на поле литературы), Брюсов же говорит «вообще» и преимущественно
об «изящном». А теперь – следующий шаг…
В 1924 году Осип Брик пишет статью «Брюсов против Ленина», в которой намеренно (и видно,
что намеренно) извращает суть спора. Брюсов подозревает Ленина в тайном замысле, что при взятии пролетариатом власти все
беспартийные писатели будут сосланы на «Сахалин одиночества». Против этой гипотетической диктатуры протестует Брюсов.
Осип Брик весьма двусмысленно пишет: «История переубедила Брюсова. … Брюсов понял, почему Ленин
называл открытую связь с пролетариатом подлинной свободой. Он честно признался в своих ошибках 1905 года».
Взяв за теоретическую основу вульгарное прочтение ленинского текста, Брик негодует, что «до
сих пор ещё», «в Советской России» живы идеи Брюсова. Брик обрушивается на «культ Есенина», на «мечты о свободе
творчества», на литературные опыты группы «Перевал» (одной из виднейших группировок в литературном процессе 1920-х).
Брики используют Ленина в своих провокационных целях (начало похода против смыслов), а пищики
без конца производят унылый «марксизм-ленинизм» (закономерный финал советской драмы идей).
Настало время похоронить ленинизм и даже марксизм – чтобы найти коммунизм. Нужно обрести коммунизм
как великую и сложную, живую и динамичную традицию, в которой Ленин должен занять подобающее место – вполне вероятно, центральное
место. Коммунизм – это великая философия, ставшая грандиозной практикой. Коммунизм сегодня – это два блока наследия (философия
и практика), каждый из которых требует своих методов усвоения и присвоения. На границе, в точке перехода теории в практику
стоит Ленин – в этом его уникальное значение.
Коммунизм должен быть понят не как абсолютный Канон, а как живое Предание. И в этом Предании
живет и он – вселенский труженик!
Илья Роготнев
http://eotperm.ru/?p=1328#more-1328
Комментариев нет:
Отправить комментарий